Велнесс
Джек вздохнул, огляделся и обнаружил, что когда он поворачивает голову, то изображение в очках меняется. Он увидел белый кожаный диван, который, наверное, будет красиво смотреться минут примерно восемь, пока его не постигнет душераздирающая трагедия с участием Тоби и виноградного сока. И белые книжные шкафы от пола до потолка, где отдельными стопками лежали подобранные по цвету книги, а рядом стояли вазы, фоторамки и разнообразные предметы декора. И голые кирпичные стены без малейших признаков телевизора. Вместо этого на стенах висели картины, выглядевшие гораздо больше и явно дороже, чем те, что были у них с Элизабет на самом деле. За диваном располагалась тумба, на которой стояли тонкие и наверняка хрупкие керамические изделия. А за ней Джек увидел большую кухню с длинными открытыми полками.
– Добро пожаловать в ваш дом на всю жизнь, – сказал Бенджамин.
– Какая красота, – услышал Джек голос Элизабет, раздавшийся где‑то за пределами шлема. – Кухня просто идеальная. И мне очень нравится эта акцентная стена, – сказала она, вероятно, имея в виду стену в дальнем конце гостиной, обшитую досками из растрескавшегося, выцветшего от солнца, видавшего виды дерева – дерева старого и благородного.
– Это восстановленная амбарная доска, – сказал Бенджамин. – Настоящая древесина настоящих амбаров со Среднего Запада. У меня отличный поставщик.
– Она великолепна.
– Это, конечно, твердая порода дерева, поэтому формальдегид не выделяется. А энкаустическая напольная плитка изготовлена вручную, без каких бы то ни было искусственных добавок. И вы заметили, что стены как будто сверкают? Это потому, что они покрыты тонизирующей смесью красок с микрокристаллами, которая имитирует определенные длины волн солнечного спектра и регулирует циркадные ритмы. В квартире есть система фильтрации воды, специально оптимизированная под чикагский токсичный коктейль из частиц пластика и тяжелых металлов. Индукционная плита не загрязняет окружающую среду. Во всех душевых есть ультрафиолетовые дезинфицирующие лампы. В каждой комнате установлены воздухоочистители, чтобы защищать вас от промышленных ядов. Вы хоть представляете, сколько химических веществ содержится в одной пылинке? Это пятизначная цифра, я не шучу. Корпорации не хотят, чтобы мы знали, насколько вредно сейчас просто дышать, поэтому большинство людей понятия об этом не имеют. Живут и в ус не дуют. Готовят на газу. Идут как овцы на убой, скажите, да? Но вам не придется об этом беспокоиться. Это будет дом, соответствующий вашему природному состоянию. Представьте его себе как вечную детокс‑программу. Я знаю, в вашем списке ничего такого не было, но я решил поступить на свое усмотрение. В конце концов, это ваш дом на всю жизнь.
– Чудесно, – сказала Элизабет. – Мне нравится.
– А ты что думаешь, Джек? – спросил Бенджамин. – Ты что‑то молчишь.
– Я просто смотрю, – ответил Джек нараспев, стараясь, чтобы в его голосе не слышалось раздражения.
– Его все бесит, – сказала Элизабет.
– Не бесит, – возразил он. – Просто… в этом проекте, кажется, нет ничего из моих идей.
– Ой, точно, – сказал Бенджамин. – Это потому, что ты еще не видел свою мастер‑спальню.
– Мою что?
– Мастер‑спальню. Пошли.
И внезапно Джек двинулся из гостиной через кухню и дальше по коридору, причем все вокруг слегка покачивалось, как будто с целью сымитировать эффект походки. Джек чувствовал легкое головокружение и дезориентацию от ощущения ходьбы без реальной ходьбы. Он вплыл в комнату, поразившую его своим унылым, мрачным и отталкивающим видом: массивная мебель, сделанная, видимо, из темного дуба, бордовые стены, грязно‑зеленого цвета белье на кровати, к которой, похоже, полагался водяной матрас, шторы, казавшиеся просто‑напросто черными, мишень для дартса на стене, холодильник для пива. Эта комната была очень брутальной и очень старомодной, и Джек задумался: неужели он производит впечатление человека, мечтающего о мужской берлоге?
– Добро пожаловать в твою мастер‑спальню, – сказал Бенджамин.
– Я не понимаю. У меня своя комната?
– Да, это твои апартаменты.
– А Элизабет где спит?
– В своих апартаментах. Они в другом конце квартиры.
– Серьезно?
– Туда я поставил камин.
– Подожди. – Джек резко рванул липучки и стащил шлем. – У нас отдельные спальни?
– Технически это называется «парные мастер‑спальни», – сказал Бенджамин, изображая пальцами кавычки. – Такое было на странице твоей жены в «Пинтересте».
– Это сейчас в тренде, – прибавила Элизабет, снимая свой шлем.
– В тренде.
– Да. Отдельные спальни. Многие так делают.
– Ты хочешь спать раздельно? – спросил Джек. – Как будто сейчас пятидесятые? Как будто мы Люси и Рики?[1]
– Заметь, что это не обязывает нас спать раздельно, – сказала Элизабет. – Это просто дает нам возможность спать раздельно, когда мы захотим.
– А если мы никогда не захотим?
– Джек, – мягко сказала она, – мы ведь уже.
[1] Семейная пара, персонажи популярного ситкома пятидесятых годов под названием "Я люблю Люси".
