Велнесс
В этот самый момент отношения Джека и Элизабет превращаются из личных в публичные, и теперь все хотят поговорить с ней, все хотят заполучить ее. Люди стучатся в дверь ее квартиры в любое время суток и упрашивают сходить с ними на очередное мероприятие, чаще всего в один из многочисленных баров, где поет какая‑нибудь крутая группа, – музыканты в поношенных свитерах склонились над воющими гитарами и смотрят в пол, длинные волосы скрывают лица, так что все они кажутся одинаковыми, безликими, вялыми и безучастными, а Элизабет стоит внизу, у самого края стихийно образовавшегося круга для слэма, слушает, держа пиво в одной руке и сигарету в другой, и кивает в такт.
Это те концерты, о которых они с друзьями будут говорить с таким благоговением в последующие годы, те вечера, когда они видят какую‑нибудь группу, которая пока известна только среди местных, играет в баре для десяти человек, еще не заключала контракты на запись альбомов, еще не засветилась на MTV. Они видят Veruca Salt в «Дабл дор». Jesus Lizard в «Царь‑баре». Urge Overkill в «Лаунж экс». Уэсли Уиллиса, который сидит на улице и играет на клавишах для всех прохожих. Smashing Pumpkins в «Метро». Лиз Фэр в «Пустой бутылке». До того, как все эти люди станут знаменитыми. Для них это будет своего рода связующий элемент, общий опыт, единение, возникшее после стольких вечеринок, афтепати, тусовок с музыкантами, пьяных ночевок друг у друга. Потом похмельное утро, косяк и кофе в закусочной у Лео – и можно проводить долгие часы в поисках интересных винтажных вещей в пропитавшемся запахом пачули «Рэгстоке», где стойки так забиты одеждой, что выудить оттуда что‑нибудь одно очень трудно. Или изучать книги на узких кривых полках в букинистическом «Майопике», где деревянные полы скрипят при каждом шаге. Или слоняться по «Квимбис», читая местные журналы, или комиксы для взрослых, или новейший выпуск «Эдбастерс»[1]. А иногда, если хочется сменить обстановку, они все садятся в метро – один отвлекает контролера, пока остальные преодолевают турникеты, перепрыгивая через заграждение, как лоси («Мы как лоси!» – восклицает Элизабет), – игра, которая никогда не надоедает, – а потом оккупируют весь вагон (обычно последний, самый пустой) и отправляются в бесчисленные дешевые приключения по городу: на озеро, на бесплатные концерты в Грант‑парке или в джаз‑клубы в Аптауне, или в гей‑бары в Бойстауне, или в забегаловки на Логан‑сквер (где несовершеннолетним из их компании удается раздобыть спиртное в отважном поединке с барменами, вышибалами и местными правоохранительными органами), или в крошечные кинотеатры, рассыпанные по всему Чикаго, – маленькие зальчики с экранами размером не больше простыни, где Элизабет смотрит «Заводной апельсин», «Кабинет доктора Калигари» и ретроспективу Феллини, а также полуночный показ «Небесных куколок», на котором они все просто завывают от смеха.
Иногда они садятся в одну из тех немногих машин, которые у них на ходу, и отправляются в какой‑нибудь из торговых центров Норт‑Сайда, чтобы провести день среди яппи. Они играют с сотрудниками «Гэпа» в игру, смысл которой состоит в том, чтобы пройти через весь торговый зал, дотронуться до задней стены, вернуться обратно и выйти на улицу так, чтобы никто из консультантов не успел спросить: «Чем я могу вам помочь?» Это труднее, чем кажется, потому что от сотрудников «Гэпа», похоже, требуют, чтобы они как можно быстрее заводили разговор с каждым входящим в магазин клиентом. «Гэпоптикум» – так они называют эту ярко освещенную торговую тюрьму, где за вами постоянно наблюдают. А Бенджамин и вовсе может говорить на эту тему без умолку: торговый центр, по его мнению, – это современное воплощение всевидящего полицейского государства, а многочисленные сотрудники, охранники и камеры вынуждают вас не только быть объектом наблюдения, но и наблюдать самим, потому что зеркала в примерочных заставляют постоянно думать о том, как вы выглядите в глазах других людей, видеть себя со стороны, покоряться тирании чужого взгляда и понимать, что этот взгляд всегда найдет в вас недостатки.
– Когда тебя видят, ты перестаешь быть собой, – часто говорит он, и это превращает их задачу – войти в «Гэп» и выйти из него так, чтобы тебя не заметили, – из простого развлечения в своего рода символический перформанс.
Чтобы сделать это успешно, нужно с невинным видом постоять у входа, дождавшись момента, когда все сотрудники отвернутся, потом юркнуть внутрь и спрятаться за вешалками с джинсовыми юбками, пока опасность не минует, потом пробежать к вешалкам с блузками и пригнуться, чтобы тебя не было видно за столами со шлепанцами, потом добраться по этому проходу до самой задней стены, выпрямиться и дотронуться до нее, пользуясь тем, что консультантка у примерочной отвлеклась, а потом поспешно выйти, не переходя на бег, потому что бег всегда привлекает нежелательное внимание и вызывает вопрос «Чем я могу вам помочь?», пока остальные наблюдают с улицы и иронически комментируют происходящее друг другу, как будто все они Бобы Костасы[2]: «О, Боб, вот это сейчас был опасный момент». – «Да уж, Боб, но блестящий маневр у комбинезонов в последнюю секунду предотвратил катастрофу!»
Им очень смешно.
Это становится одним из их любимых развлечений – разыгрывать крупнейшие торговые сети в сегменте масс‑маркета. Они называют это «культурным противодействием». Они так решили. Это способ противостоять гомогенизирующей, уничтожающей планету корпоративной капиталистической машине, но в юмористическом ключе. Например, они подбивают друг друга прийти в автосалон и два часа притворяться, что хотят купить «додж караван», причем так, чтобы продавец не понял, что это розыгрыш, или, когда это им наскучивает, выдают себя за сотрудников магазинов и облекают в слова идиотский посыл, который часто имплицитно присутствует в рекламе брендов. Среди самых выдающихся образцов этого жанра – случай, когда один человек из их компании якобы раздавал пробники духов в «Диллардс» со словами: «Аромат, от которого перехватывает дыхание», и случай в мужском отделе «Мейсис», когда один из них тихонько ходил возле свитеров от Томми Хилфигера и повторял: «Стопроцентная шерсть для стопроцентного барана». Или когда один из них якобы продавал бюстгальтеры с пуш‑апом в «Виктория сикрет» и сообщал клиенткам: «Чем больше ваша грудь, тем больше вас ценят!» Или когда они все оделись в спортивные костюмы, пришли в «Найк» и говорили покупателям: «Не парься из‑за рабского труда. Просто сделай это!» Они клеят на кассовые аппараты, на банкоматы и зеркала примерочных стикеры с антикорпоративными лозунгами:
Не верь тому, что тебе говорят
Ломай систему
Не прогибайся
Не будь овцой
СОМНЕВАЙСЯ ВО ВСЕМ
[1] "Эдбастерс" – журнал, выпускаемый одноименной некоммерческой организацией и посвященный борьбе с консьюмеризмом.
[2] Боб Костас – популярный американский спортивный журналист, вел прямые репортажи со многих важнейших матчей по бейсболу и американскому футболу.
