Вендетта. Повенчанные кровью

Автор: Екатерина Орлова

Дата написания: 2025

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 14.09.2025

Аннотация

Совет Семерых принял решение выдать меня замуж за Тимура Варламова – молодого главу одной из семи семей. Проблема только в том, что он – враг нашей семьи. Ему должна была быть объявлена вендетта! Но Совет постановил, чтобы наши семьи породнились.

Совет решает, кому и когда умирать. Кому и на ком жениться. Как строить свой бизнес и в целом жизнь. От решений Совета зависит жизнь семи регионов страны и семи семей, к одной из которых принадлежу я, Ариадна Крестовская.

***

Книга написана в рамках литмоба "Темные сказки"

Екатерина Орлова

Вендетта. Повенчанные кровью

Глава 1

Ариадна

– И тогда дала Ариадна Тесею клубок ниток.

– Ты? – спрашивает моя племянница Маша, и ее глаза картинно распахиваются.

– Это же миф, малышка, – смеюсь и обнимаю ее крепче.

– Что было дальше? – спрашивает старший брат Машеньки, шестилетний Родион.

Я открываю рот, чтобы продолжить рассказ, как дверь гостевой спальни открывается, и в нее заглядывает мама малышей, моя сестра Алина.

– Ну что, маленькие хулиганы? Измотали свою тетю? – смеется она, подходя к кровати, на которой мы расположились.

Алина изо всех сил держится, чтобы не показывать детям, насколько сильно она убита горем после смерти мужа.

Неделю назад в одной из стычек между криминальными семьями погиб Илья.

Алина выходила замуж не по любви, но смогла проникнуться чувствами к мужу, и его потеря стала для нее огромным ударом.

– Мама! Мама! – выкрикивает Машенька. – Ари рассказывала нам сказку про себя!

– Тебя отец зовет, – говорит мне сестра, и я хмурюсь.

Мне не нравится, как она отводит взгляд и насильно тянет улыбку.

– Что‑то случилось?

– Ничего особенного, – небрежно пожимает плечом. – Поторопись. Они с мамой ждут тебя в его кабинете.

От удивления у меня слегка подскакивают брови. Что это еще за такой поздний вечерний совет?

Покинув гостевую спальню, прохожу по просторному коридору, на стенах которого сплошь висят семейные фотографии и портреты. Спускаюсь по широкой лестнице, устланной бежевым ковром, и направляюсь сразу в отцовский кабинет.

В детстве это место мне казалось каким‑то… сакральным. Я даже не дышала, попадая в царство своего отца.

Деревянные панели, стены с книжными полками, запах сигар, огромный стол из красного дерева и большое кресло, кожа в котором поскрипывала каждый раз, когда папа в него садился. Справа в углу – темно‑коричневый кожаный диван и два кресла в комплекте, а между ними – стеклянный кофейный столик. За этим островком для переговоров всегда стоял бар в виде глобуса на ножках. Папа называл его пошлым, но хранил в память о своем советнике, которого не стало во время одной из мафиозных войн.

Мой отец – глава одной из семи семей, которые правят нашим округом, состоящим из семи городов.

Матвей Львович Крестовский.

Холодный, расчетливый, жестокий человек, по вине которого погибло много людей.

Но я его не осуждаю. Моя семья не первое поколение живет по принципу “Ты или тебя”.

Как‑то моя сестра задала мне вопрос, хотела бы я родиться в другой семье. В простой. В той, в которой за каждым ее членом не ходит толпа охранников. Учиться в нормальной, а не закрытой школе. Поступить в любой университет, а не только в тот, в котором училась вся семья. Жить в свое удовольствие и путешествовать налегке.

Когда мне было восемнадцать, я ответила утвердительно. Мне все это казалось очень романтичным.

Сейчас, в свои двадцать два, я, как и все члены семьи, поняла ее ценность. Все равно по‑другому не будет, так к чему мечтать о несбыточном? Зато у меня есть семья, которая защитит меня. Которая всегда поддержит и позаботится обо мне.

И пусть иногда мне кажется, что отец перегибает с опекой, я понимаю, почему он так поступает. Именно поэтому готова мириться и с бесконечной охраной, и с тем, что сама ограничена в передвижениях.

Прохожу по просторному холлу и стучусь в тяжелую деревянную дверь.

– Заходи, – слышу голос папы и попадаю в его царство, которое вызывало во мне всегда столько благоговения.

Папа сидит на кожаном диване. Одна его рука покоится на подлокотнике, а между пальцами зажата толстая сигара. Во второй руке он держит стакан с виски, из которого делает глоток.

Мой отец выглядит роскошно. И даже дома одет в классические брюки и белоснежную рубашку. Только в это время она уже расстегнута на две пуговицы, а пиджак с жилеткой лежат на кресле для посетителей у его стола.

– Проходи, Ари, – кивает папа.

Подходя ближе, поглядываю на маму. Она кажется бледнее обычного. В руке бокал с красным вином, из которого она даже не пьет. Смотрит на меня с некоторым… сочувствием?

– Папа, что происходит? – спрашиваю тихо, приземляясь в кресло рядом с маминым.

Мама ставит бокал на столик и шумно вздыхает.

– Кристина, прекращай, – кривится папа. – Развела драму.

Мне хочется повторить свой вопрос, но я прекрасно знаю, что этим буду только раздражать отца. Поэтому мне приходится сложить руки на коленях, сцепить пальцы и терпеливо ждать, изо всех сил игнорируя бешено колотящееся сердце.

– Матвей, может, все же есть какой‑то другой выход? – спрашивает мама.

– Если бы был, я бы им воспользовался и не отдавал свою дочь этому… ублюдку.

– Что? Ты о чем? – спрашиваю, нахмурившись.

– Я принял решение выдать тебя замуж, – папа переводит на меня острый взгляд темных глаз. – За Тимура Варламова.

– Что? – выдыхаю настолько севшим голосом, что сама себя едва слышу.

Варламовы – еще одна влиятельная семья из Cовета Cемерых.