Вендетта. Повенчанные кровью

Наклонившись, расстегиваю замочки на босоножках и, сняв их, цепляю ремешками на пальцы. Выпрямляюсь и чувствую себя еще меньше.

Тимур очень крупный, а когда я без каблуков, кажется еще больше. Широкий разворот плеч и высокий рост заставляют чувствовать себя совершенно беззащитной рядом с ним. Хотя, надо сказать, я выше среднего роста, но даже это не спасает.

Приподняв подол платья, иду в сторону дома. Идеально подстриженная трава приятно массирует стопы, и я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать вслух от невероятно приятных ощущений.

Тимур поглядывает на меня с интересом, но ничего не говорит. А еще с его лица не уходит мрачность, которая, кажется, стала частью этого мужчины.

Когда мы подходим к дому, я удивляюсь, что он одноэтажный. На его крыше высажены деревья, если я правильно рассмотрела из вертолета.

– Всего один этаж?

– Да, – кивает Тимур. – А зачем нам здесь больше? В городе у меня большой дом, все наши дети поместятся. А здесь место для отдыха. Несколько спален, ванные комнаты, кухня, совмещенная со столовой, домашний кинотеатр и две гостиные.

Когда он говорит о детях, я чувствую, как меня опять охватывает паника. Она пронизывает ледяными стрелами с головы до пят, и я свободной рукой тру плечо. Как будто это чем‑то поможет…

Мы заходим в просторную гостиную. Я оставляю босоножки на пороге на входе. Комната оформлена в светлых тонах с небольшими яркими оттенками типа разноцветных подушек или пары ваз на каминной полке, обрамленной белым матовым кафелем. Средиземноморский стиль. Легкий и ненавязчивый.

Только вот атмосферы легкой здесь нет.

Потому что это дом Тимура Варламова.

И с каждым шагом, который я делаю, мое сердце колотится все быстрее, а дышать становится тяжелее. Как будто кто‑то набрасывает мне на шею невидимые веревки и затягивает их, постепенно перекрывая кислород.

– Думаю, ты все посмотришь завтра, – говорит Тимур. – Вечер был долгий и довольно утомительный. Давай примем душ и пойдем спать. У тебя будет три дня на то, чтобы исследовать весь остров.

– Как три дня? – делаю вид, что не знаю об этом. – Отец сказал, что свадьба через неделю, мне нужно готовиться.

– Наши мамы все сделают за нас. Нам нужно будет только явиться на торжество.

– Но платье…

– Через три дня сможешь его примерить. Кстати, свадьба будет в моем доме. После мы полетим в свадебное путешествие. Ты предпочитаешь экзотические острова или, может, хочешь исследовать Европу?

Я предпочитаю оказаться сейчас в своей спальне в доме родителей и забыть все происходящее, как страшный сон. Только вот никто не даст мне забыть. Да и оказаться дома тоже.

– Я… не знаю, – произношу севшим голосом.

– На это тоже есть время. Ответишь через пару дней, а пока подумай. – Тимур разворачивается в сторону широкого коридора, а потом снова смотрит на меня. – Да, кстати, персонала здесь нет.

– Совсем? – уточняю.

– Ни единой души на всем острове, – отзывается он и внимательно смотрит на мою реакцию.

Я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы не показать свой страх. Потому что оказаться на острове с мужчиной, которого я и так боюсь, еще и без других людей, жутковато.

– Ясно, – выдыхаю тихо. – Где я могу принять душ?

– Пойдем.

Тимур разворачивается и ведет нас по широкому коридору до самого конца. Распахивает двойные двери и отходит в сторону, пропуская меня вперед.

– Свет, – произносит хозяин дома, и в комнате загорается мягкий свет.

Мой рот приоткрывается, и я пытаюсь сделать шаг назад, но натыкаюсь спиной на грудь Тимура. Его рука тут же оплетает мою талию, горячая ладонь ложится на живот, и я вздрагиваю от этого жеста.

– Наша спальня, – произносит мой жених негромко, выдыхаемый им воздух колышет отдельные волоски возле моего уха.

– Наша? – зачем‑то переспрашиваю, а потом сглатываю.

– Наша, – подтверждает Тимур.

– А где я могу принять душ?

Голос совсем подводит. Я практически утрачиваю его от страха.

– Смотри, – произносит мой жених и разворачивает нас влево.

Мой рот шокировано открывается, когда я вижу душевую зону. Никаких перегородок, кабинок, стеклянных стен и прочего. Открытый душ! Полностью! Справа от него два умывальника, встроенные в мраморную столешницу, над ними зеркала. А слева… тоже зеркало. Одно. В пол. Кто вообще устанавливает зеркало в душе? И зачем, черт побери?!

– А… ты где будешь мыться?

– Здесь два душа, – говорит Тимур, и я только сейчас замечаю, что из стены действительно торчит две душевые головки, а в потолке установлены распылители для тропического душа. Тоже два.

Судорожно втягиваю в себя воздух, когда мой жених касается моего уха губами и тихо командует:

– Раздевайся, Ариадна.

 

Глава 11

 

Тимур

Я чувствую, как она напрягается. Становится как натянутая струна. Каждую мышцу сковывает, и Ариадна начинает дрожать.

Я ощущаю его…

Запах страха. Он витает в воздухе, накаляя атмосферу. Будоражит мое обоняние и заставляет волоски на теле вставать дыбом.

Животный страх. Один из самых базовых человеческих инстинктов. Тот самый, который позволяет избежать смерти и увечий. Именно он гонит нас прочь от опасности или заставляет сражаться.

Что сделает Ариадна? Побежит или будет сражаться?

Весь вечер наблюдал за ней и открыл для себя кое‑что новое.

Ариадна Крестовская росла как тепличный цветок. Папочкино сокровище. Принцесса. Козырь, который он приберегал, чтобы в нужный момент достать его из рукава и воспользоваться этим преимуществом.