Весна воды

К дереву Тая ходила днем раньше. Прошлась по скверу, поглазела на укутанных в теплое горожан. С неба падала острая мелкая крошка, минус был незначительный, скорее влажный холод, чем мороз. Под ногами расквасилось, хотелось горячего сидру и плакать. Тая поглядывала на здание, оно высилось над историческим центром. Не сталинская высотка, где Тая обитала последние годы, но давление ощущалось. Из окон партийцы могли наблюдать за жизнью сограждан. Как они оскальзываются на льду, как теряют перчатки, как пьют кофе из стаканчиков навынос и упрямо надеются на скорую весну – то шапки снимут, то пуховик поменяют на цветастое пальто, что за люди вообще? Зафиксировать, оформить, отправить куда следует. Дерево – невысокий, но разлапистый вяз – росло у велосипедной дорожки, прямо на краю газона, заваленного грязным снегом. Вязу отпилили тонкие ветки, и так он и стоял – инвалид с культями, абсолютно несчастный и голый. Именно то, что было Тае нужно.

– Кажется, достаточно, – задумчиво сказала Влада, пересчитывая пачки с озелененными листьями. – А то замучаемся клеить.

– Кстати, как? – подал голос Шурка, сам он давно уже развалился на кресле и в акте рукоделия не участвовал. – Не на клей же?

– Есть у меня один вариант, но вам он не понравится, – заявил Витя и вытащил из рюкзака пакет с пряжей.

Следующие два часа они методично дырявили листья и нанизывали их на разноцветные мохнатые нити.

– Каждый лист нужно закрепить двумя узелками, – занудствовал Витя. – Так удобней будет их развешивать, понимаете?

Спорил только Шурка, но беззлобно, и Тае начало казаться, что они все просто друзья. Собрались провести вечер вместе, договорились не вести сложные разговоры и вот уткнулись в мудреную настолку, чтобы не сорваться. И только нервно печатающий за стеной Лева не давал раствориться в этой сладостной иллюзии. Нужно было встать и поговорить с ним. Тая думала – вот еще один лист присобачу на нитку и пойду. Ну ладно. Еще один. Ну вот закончу сейчас этот кусок и пойду. Надо же побыстрее, я же для дела.

– Готово, – заключила Влада, закрепляя последний лист. – Наверное, тут двойным узлом.

Витя наклонился, чтобы завязать. Тянуть было некуда, но Тая осталась сидеть за столом. Сгребла получившиеся гирлянды в два шопера. На одном красным было отпечатано «НЕ ВРЕМЯ ПАНИКОВАТЬ», на другом вышит маленький желтый нарцисс. Тая погладила его пальцем, стежки приятно бугрились на хлопковой ткани.

– Тая, – позвал из гостиной Лева. – Подойди, пожалуйста.

Тая закусила губу. Глянула на остальных. Витя смотрел сочувственно, Шурка молча показал средний палец, Влада пожала плечами. Спасибо, очень помогли. Тая поднялась, зачем‑то одернула край футболки, хорошо, что волосы не пригладила.

Лева сидел за обеденным столом. Вся комната – слишком большая, обставленная бездушной мебелью за хреналлион рублей, – словно бы обступала его, сдавливала, но не пускала в себя. Лева никогда не вписывался в их квартиру. В этом они с Таей были похожи.

– Ну? – спросила она, застыв на пороге.

Лева поднял на нее уставшие глаза. Мешки под ними были такими – хоть свежие трупы прячь. Лева молчал и смотрел. Тая не выдержала первой.

– Мы поехали, короче, – сказала она, раскачиваясь с пятки на носок и обратно.

– И как поедете? – поинтересовался Лева ровным голосом.

Тая мысленно добавила к количеству слов, что Лева сказал ей за последние два с половиной месяца, еще три штуки.

– Шурка с машиной, – ответила она. – Да мы быстро, там дел минут на двадцать всего.

– Он на служебной? – уточнил Лева.

Тая добавила в копилку слов еще три.

– Нет, сдал после дежурства, на обычной поедем.

Лева закрыл глаза, потер их пальцами, надавил, словно бы надеялся сам себя ослепить и не видеть всего этого кошмара. Папа всегда так делал, когда обдумывал что‑то неприятное. Тая отвернулась. Лева еще посидел так и сдался. Поднялся с кресла.

– Только Шуркиной тачки там не хватало. Я вас отвезу.

– Перестань, ты же не хотел с нами… – начала Тая, но Лева ее уже не слушал.

Протиснулся мимо нее в коридор. Прохромал в гостевую спальню, которую давно уже все считали не гостевой, а Левиной. От вида его узкой спины и курчавого затылка сдавило в груди, Тая потерла кулаком под горлом и вернулась к остальным.

– Лева с нами, – сказала она и, не дожидаясь радостных восклицаний, ушла к себе переодеваться.

Три слоя одежды создавали ложное ощущение нормальности. Очередной холодный вечер после очередного холодного дня, ничего особенного. Просто засиделись с друзьями и решили добить замерзшие десять тысяч шагов. Сейчас отъедут в сторону парка. Вывалятся наружу и пойдут, бурча друг другу, что холодно и это тупо – шляться по зимней ночи, это тебе не августовские сумерки, как снегири не гири, ничто не гири, кроме гирь.

Тая крутила в голове их гипотетические диалоги, пока натягивала термобелье – гладкое и плотное. Папе привезли полюбопытствовать прямо с завода – новейшая разработка, хотите, есть легонькая совсем, а есть вообще чума – класс «хеви‑энд‑хот», выдерживает экстремально низкие температуры даже при отсутствии физической активности, Игорь Виктрч, хоть на минус тридцать покурить, хоть в снегу полежать, никаких проблем. Груня на протянутый пакет с комплектом даже не глянула. Тая распаковала, потрогала термослой – упругий, как надутая шина.

– И куда вы в таком, Игорь Виктрч? – спросила она. – Курить на леднике? Лежать в пещере этой вашей?

Отец отмахнулся. Но морозы только крепчали, от них зудела кожа на бедрах, и Тая начала присматриваться к лайтовому комплекту. Сел он как влитой. Обхватил ее тело, словно был сшит по специальным меркам. А может, так и было. Тая представила, как ночью в ее спальню проникают холодовики, чтобы бесшумно измерить полуобхват ее голеней. Хихикнула нервно, тогда ей казалось, что это злая шутка – и только.

– Флиску еще надень, – голос Левы выдернул Таю из воспоминаний.

Он стоял в дверях и смотрел спокойно и чуть встревоженно, почти как раньше. Тая замерла, чтобы растянуть этот момент. Но Лева уже отвернулся. И снова стал чужаком.

– Да там не прям дубак, – ответила Тая ему в скулу, скула предательски покраснела. – Но я надену, да.

Лева буркнул что‑то себе под нос и скрылся в коридоре. Из зала доносились возбужденные голоса. Кажется, Владка затянула привычный спор, кто будет за рулем. Тая накинула поверх водолазки флисовую рубашку. Потянулась за трениками. Подумала, что Лева мог быть сколько угодно отстраненным, но забота пробивалась через слой его холода, как должны пробиться через ночь гирлянды из листьев, выкрашенных зеленкой.

Ехали к дереву молча. Лева даже слушать не стал Владкины возмущения, сел за руль и застыл там, пока они рассаживались. Тая по привычке бухнулась рядом с ним и только потом подумала, что привычки теперь не очень уместны, но не пересаживаться же? Так и сидели, смотря строго перед собой, пока на задних сиденьях пытались уместиться остальные.