Вишенка на кактусе
– Рассказывай. Что я услышала, то во мне и утонуло. Никогда не раскрываю чужие секреты. Иногда надо просто поговорить, и станет легче.
Лиза кивнула.
– Слушай. Только не задавай вопросы, не перебивай.
И я услышала странную историю.
В банке, где работает Лиза, есть две столовые. Одна – на первом этаже, для всех сотрудников, там вкусно кормят, варят хороший капучино, продают выпечку. Цены умеренные, поэтому народу всегда много. А на шестом уровне, там, где расположены кабинеты руководства, – крохотное кафе. Поскольку в отсек, где сидит начальство, можно попасть только зная код от замка особого лифта, обедающих там крайне мало. Хозяйничает на кухне шеф‑итальянец. Но Лизе его стряпня не нравится, а кроме того, она хочет отдохнуть. А в харчевне для элиты стоит один длинный стол. Кто‑то еще всегда за ним устраивается, приходится заводить беседу, и разговор рано или поздно заходит о служебных делах.
Поэтому Елизавета в районе трех часов дня идет на соседнюю улочку в кондитерскую «Бельведеро пиано». Кофе и чай хозяйка там заваривает прекрасно, пирожные и выпечка заслуживают похвалы. И, что особенно привлекательно для Максимовой, в зале всего три столика. В обеденное время за одним часто сидит хмурый дядька в дорогом костюме, за вторым – похожий на него мужчина. Они приходят раньше Лизы, всегда здороваются с ней, едят молча. Телефонами никто не пользуется, друг с другом они не болтают. Простой человек, клерк из расположенных неподалеку контор в «Бельведеро пиано» не пойдет. Чашечка кофе там стоит в пять раз дороже, чем в любом другом заведении. Это милое местечко работает для богатых. Елизавета не склонна транжирить деньги, но ей в середине дня необходим короткий отдых – вот такой каприз. А за исполнение собственных желаний приходится платить.
Но не так давно в приятном уголке случилась смена контингента. Вместо двух вежливых, но держащих дистанцию дядечек за одним из столиков обнаружилась молодая, хорошо одетая дама. Увидев Лизу, она слегка улыбнулась, поздоровалась и уткнулась в свой планшет, давая понять, что она не намерена с кем‑либо общаться. Елизавета вежливо ответила и вынула из сумки книгу. Меньше всего ей хотелось вступать в беседу с незнакомкой. И у той, похоже, не было такого желания.
Подобная сцена повторялась несколько дней, потом посетительница вдруг протянула Елизавете пластиковую карту.
– Меня зовут Нелли Рожкова, я владелица сети магазинов «Лапы и хвост». Если у вас есть домашнее животное, то заходите в любую нашу торговую точку. Это вам ВИП‑скидка. Лично у меня – чихуахуа Роза Львовна!
– А я мать кота британской породы по имени Карл Иванович, работаю в банке, – улыбнулась Лиза, вручая Нелли свою визитку. – Звоните, всегда отвечу на вопросы о финансах.
На следующей неделе женщины мило улыбались друг другу, Нелли интересовалась здоровьем Карла Ивановича, Лиза передавала приветы Розе Львовне. Обменявшись любезностями, обе женщины спокойно, молча занялись своими делами. Но недавно распорядок снова изменился. Нелли подсела за столик к Лизе и тихо сказала:
– Я прихожу сюда только из‑за вас. Долго собиралась начать эту беседу, понимаю, можете сейчас отправить меня куда подальше. Но, пожалуйста, выслушайте. Я не попрошайка, у меня успешный бизнес, но я потратила много времени на ваши поиски. Понимаете?
Сказать, что Лизу удивили эти слова, – это не сказать ничего. Но Максимова спокойно ответила:
– Нет. Зачем меня искать? На сайте банка указаны номера телефонов руководства, можно позвонить и договориться об аудиенции. Так все поступают, когда я нужна.
– Конечно, – согласилась Нелли, – но я не знала ни ваших паспортных данных, ни места работы. Как бы тогда я нашла вас?
– Действительно, трудная задача, – согласилась Елизавета.
Рожкова продолжила:
– Много лет назад вашу маму, Римму Федоровну, и мою бабушку, Ирину Николаевну, связывала крепкая дружба.
– Простите, никогда не слышала про Ирину Николаевну, – удивилась Елизавета.
– Анастасия Федоровна, ваша мама, хотела окрестить вас Светланой. То есть Фотинией, в святцах нет Светланы. Многие считают, что это имя придумал Василий Жуковский, поэт начала девятнадцатого века, он написал балладу «Светлана», но ранее Александр Востоков создал романс «Светлана и Мстислав». Мстислав был князем, сыном Святого Владимира. А женщину сочинитель придумал, основываясь на имени Фотиния, которое происходит от древнегреческого «фотейнос», в переводе «светлая». Поскольку Святой Светланы не было, девочек крестят Фотиниями.
Лиза хотела отдохнуть, поэтому она остановила Рожкову, объяснив:
– Вы ошибаетесь, мои родители, Николай Максимович и Римма Федоровна, не ходили в церковь, и меня туда никогда, ни в детстве, ни в отрочестве не приводили. И я Елизавета. А вы сначала правильно назвали имя моей покойной мамы, а потом вдруг назвали ее Анастасией Федоровной…
Глава вторая
– Пожалуйста, выслушайте! Мы с вами сестры! – перешла на шепот новая знакомая. – Я могу это доказать! Ведьма правду знает!
Лиза рассмеялась и встала.
– Чем дальше, тем интереснее. Я единственный ребенок у родителей. Кстати, ни у отца, ни у мамы ни братьев, ни сестер не было. Не знаю, с какой целью вы придумали эту чушь. Прощайте.
Но уйти Максимовой не удалось – Рожкова вцепилась в рукав ее блузки.
– Да, у женщины, которая вас из роддома домой принесла, нет никакой родни. Я потом появилась на свет у Анастасии Федоровны, вашей родной мамочки. Я ее дочка, ваша младшая сестра. Умоляю, дайте договорить, все объясню, не уходите! Римма Федоровна вас не рожала!
У Лизы дома есть альбомы, где много ее фото. И первое из них – выписка из роддома. Счастливый папа держит сверток с младенцем, рядом мама с букетом. Потом идут снимки, как няня, Валентина Юрьевна, встречает во дворе дома хозяйку с дочкой. И, конечно, радостный отец рядом.
Любой человек, услышав вздор, который несла Нелли, встал бы и ушел из кафе, дав себе слово больше никогда не посещать это заведение. Но Лиза – добрая, даже слишком. Она увидела слезы в глазах Нелли, ее дрожащие губы, красные пятна на лице, и поняла, что женщина очень сильно нервничает. Вероятно, она верит в то, о чем говорит. Следовало ее выслушать, а потом подумать, как поступить.
– Хорошо, – кивнула Максимова. – Говорите, но без ненужных подробностей, без описания вашего психологического состояния и тому подобного. Исключительно сухая информация. У меня после обеда два совещания, поэтому у вас полчаса.
Нелли кивнула и начала.
Анастасия Федоровна, ее мать, не любила праздной болтовни, говорила только по делу, кратко и спокойно. Казалось, ничто и никто не может выбить старшую Рожкову из колеи. Что бы ни случилось у дочери, реакция матери всегда была одинаковая. Она выслушивала жалобы, потом произносила:
