Я купил тебя. Дорого

Я не вращалась никогда в бизнес кругах, не знаю, как там принято, но всё же странно немного видеть всех в полной рабочей готовности в четыре утра.

Мы присаживаемся за длинный стол, в залу вносят кофе и ставят перед каждым. Запах от чашки исходит изумительный, но я почему‑то не решаюсь взять её и сделать глоток.

– Милана Владимировна, меня зовут Валентин, письмо было от меня, – представляется один из мужчин. – Вчерашний проект договора мы немного дополнили, прошлый вариант не учитывал некоторых нюансов. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Он протягивает мне пачку бумаг, довольно толстую и увесистую.

Как это можно сейчас быстро и внимательно прочитать и проанализировать? Я вчера сидела часа два или даже больше, и то путалась. А сейчас поди пойми, где отличия от вчерашнего варианта.

Второй экземпляр получает Борисов и тоже принимается его внимательно изучать. Создаётся даже впечатление, будто он на моей стороне… Вот только все они – на своей. А я на своей.

– Фотосессий в стиле ню не будет, – юрист говорит твёрдо, подняв глаза, а я чувствую, как по ногам бегут противные мурашки. Вчера этого пункта в договоре точно не было, а сейчас я до него ещё не дочитала.

– Ну там не совсем ню, – юлит организатор конкурса. – Даже не топлес. Просто…

– Нет, – отрезает Борисов. – На этот счёт есть чёткие указания. Никаких ню, никаких парных фотосессий с мужчинами‑моделями.

Вздохнув, Валентин делает пометки в договоре.

– Ещё будут вопросы? По суммам штрафов есть какие‑то комментарии?

Да, штрафы тоже прописаны на тот случай, если я стану отказываться выполнять пункты договора.

Я бы и вовсе от него отказалась. И от короны тоже. Только Обласов не позволит. Он хочет владеть именно королевой, и моё мнение здесь неважно.

– Нет, этот пункт устраивает сторону.

Как скажете, господа хозяева.

Отредактированный договор секретарь приносит буквально через пять минут, в которые я просто пялюсь в крышку стола, так и не прикоснувшись к кофе. Подписываю одобренные Борисовым бумаги и уже собираюсь вставать, когда Валентин протягивает мне конверт и коробку.

– Ваш выигрыш, Милана, – на его лице появляется противная слащавая улыбочка.

Я открываю конверт и несколько раз моргаю. Внутри чек на пятьсот тысяч рублей, годовой абонемент в один из самых дорогих фитнес‑центров города и сертификат на десять посещений спа‑клуба.

– Это ваш выигрыш по условиям конкурса, – говорит Борисов, обращаясь ко мне.

Киваю и заталкиваю бумаги в конверт обратно. Руки немного трясутся.

Это огромные деньги. Очень большие. Куда больше, чем уровень дохода моей семьи даже за несколько месяцев.

В пакете оказывается норковая шуба от известного магазина. Тоже слишком дорогая для меня.

Куда я в ней пойду? И где хранить‑то буду? В общежитии, что ли?

В дверь раздаётся нетерпеливый стук, а потом заглядывает женщина. Она выглядит недовольной.

– Где девушка, Валик? Время идёт, а она ещё не готова! Ты же знаешь, что у нас тут всё строго по расписанию!

– Идёт‑идёт, Наташ, мы как раз закончили. Только у нас изменения – никаких ню и парных.

– Начинается, – цокает языком женщина, закатив глаза, а потом исчезает. – Давай быстрее, куколка! Я жду‑у‑у! – раздаётся из‑за двери.

Борисов прощается со мной, и мы идём к двери. Но когда он уже собирается свернуть к выходу, вдруг возвращается.

– Милана, я совсем забыл, простите. Это от Демьяна Игоревича.

Он протягивает мне небольшой глянцевый конверт и уходит. Я открываю его и смотрю, что внутри. В груди становится пусто и тревожно.

Внутри приглашение в ресторан на ужин. Сегодня вечером.

Он дал мне две недели, и сегодня они закончились.

 

Глава 14

 

– Невероятно, – девушка потрогала мои губы. – Какая форма! Без капли филлера! Я сломаю тому руки, кто попытается тебе, цапелька моя, воткнуть иглу в губы. Они не сильно большие, но просто идеально наполнены, и форма как после скульптора!

Меня усадили на кресло типа стоматологического, только поудобнее, направили на лицо лампы и рассматривают со всей скурпулёзностью косметолог и визажист вместе.

Трогают губы, скулы, просят нахмурить брови.

– Может всё‑таки поднять желобок? – прищуривается косметолог, приподнимая мою верхнюю губу. – Вот совсем капельку? Вот сюда и сюда подколоть?

– Не нужно мне ничего колоть, – сажусь, убрав её руку от своего лица. Ещё не хватало перекраивать моё лицо. – Меня всё устраивает в моей внешности.

– Нет‑нет, цапелька, не будем, – визажист кладёт мне ладонь на плечо и укладывает обратно. – Ты и так обворожительно прекрасна. Обожаю работать с натуральными лицами, но их сейчас так мало, к сожалению. Это моя боль визажиста.

Мне накладывают макияж, потом подключается парикмахер. Приходит фотограф и начинает делать замечания, что и как, по его мнению, нужно изменить. Подключается художник по костюмам.

Меня словно нет. Будто все они обсуждают какую‑то вещь, решая, как выгоднее её подсветить, натереть до блеска, сфотографировать. Моего участия во всём этом нет. Я – ваза, которая мечтает, чтобы её скорее снова поставили в тёмный угол пылиться.

– Готова, цапелька! – говорит визажист Наталья, махнув ещё несколько раз кистью, едва касаясь моего лица.

Я смотрю на себя в зеркало. Вроде бы я, а вроде и кто‑то другой.

Глаза кажутся больше и выразительнее за счёт длинных накладных ресниц, скулы острее, подбородок уже. Даже шея выглядит длиннее, хотя у меня она и так достаточной длины.

Кожа сияет, следов недосыпа совсем не видно. Вот, оказывается, на что способны профессиональные мастера макияжа. Художники.

Но самое сложное начинается потом.

Мне нужно быть в образе, правильно позировать. Это совсем не так просто, как кажется, хотя я и думала, что умею красиво встать для фото.

И если с позами ещё куда ни шло, то играть лицом для меня оказывается сущей мукой. Фотограф злится, периодами краснеет до самых кончиков ушей, даже уходит пару раз подышать и покурить.