Я купил тебя. Дорого

Этот мужчина настроен получить своё и он получит, хоть сколько я буду умолять его. Любое сопротивление будет сломлено – это он мне чётко дал понять уже.

Под давлением его ладони я опускаюсь на колени, утопая в распластавшейся по полу ткани платья. Сознание сужается, переходя в некое изменённое состояние. Я словно в вакуум погружаюсь. Отстраняюсь. Все звуки приглушаются, будто я нахожусь под водой.

Обласов дёргает вниз замок на брюках, и через мгновение прямо перед моим лицом оказывает мужской член.

Пульс грохочет в висках.

Ладони взмокают.

Чувствую, как по спине между лопат медленно сползает капля пота, хотя меня бьёт озноб.

Я раньше никогда не видела вживую мужской половой орган.

Он… огромный. Гладкий, с крупной, тёмно‑красной головкой.

Как вот это может вообще влезть в женщину? Вместиться, не причиняя боли?

Нет, я, конечно, понимаю, что вылезающие дети ещё больше, но… но…

Зависаю, не моргая. Шокировано смотрю, как член немного покачивается прямо у меня перед глазами, и понимаю, что тупо просто пялюсь. Глаз не свожу, как зачарованная. Как будто во мне ни капли стыда.

– Он не кусается, Милана, – голос мужчины спокоен, но нотки нетерпения я чувствую. – Возьмись рукой и направь в рот.

Медленно выдыхаю, как перед прыжком в воду.

С ужасом понимаю, что внизу живота постепенно зарождается жар. Пугающий, обличающий, позорящий меня перед самой собой.

Стыд жгучей волной разливается по телу. И от того, что от меня требуют сделать, и от неконтролируемой предательской реакции собственного тела.

Судорожно выдыхаю, и чувствую, как рот наполняется слюной.

Что это за реакции? Почему они происходят?

Поднимаю руку и, зажмурившись, прикасаюсь к стволу.

– Это даже забавно, – хмыкает Обласов. – Ещё ни одна баба так не смущалась перед моим членом. Смелее, королева.

Дрожащими пальцами обхватываю член и сжимаю. Ощущения… странные. Он твёрдый. Тёплый.

Хотя, какой ещё он должен быть… это ведь часть человеческого тела.

Да, именно. Часть тела. Всего лишь часть тела.

Я надеюсь, что эти мысли помогут мне хоть немного абстрагироваться. Не думать. Не чувствовать.

Но… помощь эта слишком слабая.

Внезапно в дверь раздаётся настойчивый стук.

– Блядь, – сквозь зубы выплёвывает Обласов, а я, словно ошпаренная, отдёргиваю руку и отползаю в угол к столу.

Замираю, тяжело дыша, пока мужчина, спрятав член в штаны, недовольно даёт позволение войти. Я же притихаю, неосознанно сжимая саднящую руку, кожа на ладони будто от ожога горит.

– Ну и что такого пиздец какого важного произошло, что ты решил меня прервать, Рома? – интонации наполнены свинцовой тяжестью.

– Демьян Игоревич, кажется, произошла ошибка, – скороговоркой выдаёт, протиснувшийся в номер Роман. – Девушка…

– Я в курсе уже, – рявкает Обласов. – Корона на ней? На ней. Оставлю эту – она мне подходит.

Я перевожу взгляд с одного на другого. У меня в голове не укладывается, как можно вот так обсуждать другого человека, словно вещь.

– Понял, Демьян Игоревич, – кивает его помощник, или кто он там.

– Ну если понял, какого ляда ты ещё здесь? – рявкает мужчина. – Или что‑то ещё?

– Там… Валеев приехал. Ждёт вас.

– Хер бы его побрал… – Обласов тяжело выдыхает, подавляя ярость, а потом переводит взгляд на меня. – Сегодня тебя, королева, отпускаю.

Я облегчённо выдыхаю через нос, стараясь, чтобы Обласов этого не заметил. Поверить не могу, что мне так повезло. Этот Валеев просто мой спаситель!

– Сразу едешь домой, – продолжает мужчина. – Я найду тебя позже. Ты теперь моя, так что никакого блядства, усекла?

Он ждёт ответа, прожигая взглядом, а я не смею ему перечить. Мне хочется как можно скорее оказаться отсюда как можно дальше. А потом куда угодно: в полицию, в прессу, к бабушке в деревню – только бы как можно дальше от этого чудовища.

Главное, выбраться сейчас.

Киваю, опустив глаза в пол. Не хочу его дразнить.

– И имей в виду, – голос его звучит приглушённо, с угрозой, – можешь даже не пытаться сбежать. Я ведь найду. Обязательно. И тогда с тобой церемониться не буду.

Бросив последнюю фразу, он разворачивается и уходит из номера, а я зажмуриваюсь и опускаю голову на руки, чувствуя, как на шее со скрипом затянулась петля.

 

Глава 5

 

Я не помню, как добралась до общежития. Всё было просто в тумане.

Меня посадили в машину, вручили какой‑то конверт и отвезли к общаге.

Помню лишь, как вместе с прядями волос сорвала с головы чёртову корону.

Я добрела до входа в общежитие, прошла через холл под молчаливый шок Светланы Петровны – нашей комендантши, а потом на непослушных ногах поднялась в комнату.

Помню, как покромсала на куски огромными ножницами проклятую ленту, а потом содрала с себя платье, натянула свою самую старую и растянутую пижаму и забралась под одеяло. Сжалась в комок, обхватила раскалывающуюся голову руками и никак не могла согреться.

Никто ко мне не стучал в дверь и не приходил, а может, я просто не слышала.

Вот бы вот так закрыть глаза и проспать лет сто.

Но везёт мне не так сильно, и я просыпаюсь намного раньше. Всего лишь утром. Голова шумит, тело ломит, будто во время температуры. Я сажусь на постели и зажмуриваюсь. Хочется посмотреть в окно и сказать как в детстве: «Куда ночь – туда и сон», чтобы всё, что приснилось в кошмаре, растаяло с рассветом.

Но это был не сон, и сколько в окно не смотри, ни проклятая корона, ни опасный мужчина из вчера никуда не денутся.

И его обещание – оно тоже никуда не денется. Такие, как Демьян Обласов, слов на ветер не бросают.