Я не твоё оружие. Академия Мастеров

И пусть я его не видела, но перед мысленным взором стояло его злое испещрённое морщинами лицо с хищным носом и злым блеском в зелёно‑алых глазах. В моменты его эмоциональных вспышек казалось, что седина в чёрных волосах усиливается, а кожа приобретает большую дряхлость. Не удивительно, большой резерв позволил ему прожить до ста шестидесяти семи лет. Он так отчаянно держался за власть, что довольно поздно задумался о наследниках. Но мироздание решило над ним поиздеваться, сначала принесло ему две дочери, а третий долгожданный ребёнок хоть и получился желанного пола, но уродился неосмысленным калекой, словно перенял скрытое от взглядов уродство отца. Каждая неудача стоила каждой из трёх его жён смерти, от несчастного случая, конечно, ведь иного не доказано.

После появления на свет бедного Лионеля, дорогой папочка возненавидел меня ещё больше. Он бы желал видеть верного сына во мне, но вместо него выросла угроза для его власти, ещё и без причиндалов между ног. Какая досада. Я часто ему сочувствовала по этому поводу, но он так и не оценил моей эмпатии к его проблемам.

– Подготовка проходит медленно, чтобы не вызывать подозрений, мой король. Если кто‑то догадается, какие манипуляции проводятся с Лионелем, это создаст для нас проблемы.

Я насторожилась, гадая про себя о причинах этого разговора. Отец не сдавался, применял на сыне последние технологии в инженерии человеческого тела. Ходили слухи, что после последней операции на мозге Лионель разговаривает и осмысливает реальность. Я временами тайно посещала брата, видела, что процедуры не проходят даром, его тело достаточно развито, но на мозге это никак не сказывалось. Он по‑прежнему был близок по уровню интеллекта к щенку. На что же ещё решил пойти отец на пути обретения наследника? Неужели задумался переступить через запретное?

– Людвиг плетёт сеть интриг. Мария под его охраной. Надо ускориться и избавиться от них до свадьбы.

Сердце застыло в ужасе. Отец намеревался убить дочь и мою сестру. Уж не означало ли это, что он приложил руку и к моей смерти? Но следующие его слова ввели в замешательство.

– Нам нужно проявить терпение, мой король, чтобы не вызвать подозрений.

– Ты везде медлишь, Иза. Так и не выяснил, кто убил эту тварь Джианну. Ты обещал привести его ко мне, чтобы я мог пожать ему руку, прежде чем вырвать её!

Надо же… Любимый папочка не знает, кто пробрался во дворец и убил его ненавистную дочурку. Круг лиц, допущенных в королевское крыло не такой огромный, но и немалый. Это все приближённые к трону, некоторые мастера высшего ранга, охрана, в конце концов. Зан же, скорее, исключение, я ему доверяла. Возможно, зря.

Главная претендентка на корону выведена из игры, отец плетёт заговор против следующей по старшинству, а сам одной ногой в могиле по старости. Скоро от главной ветки рода Аскания останется лишь Лионель. Может, потому отец проводит над ним манипуляции? Например, добивается наследника. Всё очень странно.

Изаак продолжил увещевания, отец ругался, и, конечно, перенервничал. Разговор пришлось прекратить и вызвать его личного лекаря, так что ничего дельного услышать не удалось. Когда кабинет все покинули, я всё же выбралась из своего укрытия и перебрала документы на столе и в ящиках. Само собой, ничего ценного на виду не хранилось, но мне стала известна дата свадьбы, а также список приглашённых. Должны были прибыть гости и из соседних стран, в том числе император Кириуса, страны драконов Итан Вилдбэрн и акрийская королева‑ведьма Виолет Лакруа. Что тоже странно, они в первую очередь выражали ноту протеста царящим в Традане порядкам, потому оказывали мне тайную поддержку. Может, хотят лично прощупать почву в отношении Марии, раз потеряли меня в качестве союзника? Не исключено.

Что ж, я выжала максимум из этого «визита» и вернулась во тьму тайного перехода. Дальше мой путь шёл на этаж ниже, в покои Марии. Она обычно ложилась рано и так же рано вставала, но я не собиралась ей показываться, лишь надеялась увидеть хотя бы краешком глаза. Только в её покоях меня ждал самый неприятный из возможных сюрпризов.

Выскользнув из‑за стены в гостиной, оформленной в нежном голубом цвете, я затихла, заметив льющийся из‑под приоткрытой двери спальни тусклый свет. Тихий вскрик Марии ударил по взведённым нервам. Я достигла входа в комнату за рекордное время, готова была ворваться внутрь, но следом по барабанным перепонкам ударил мужской стон.

– Какая ты узкая, – прохрипел… Людвиг.

Я так и застыла в недоумении и ужасе догадок. Но шелест шёлковых простыней, приглушённый скрип пружин матраса, размеренные всхлипы Марии и сладостные стоны моего бывшего жениха говорили сами за себя, исключая иные варианты. Чуть толкнув дверь, я заглянула в комнату и вновь застыла, застигнутая врасплох нереальной мерзостью момента.

Мария в невинно‑белой сорочке, задранной до талии и порванной на груди, лежала животом на нескольких подушках. Каштановые волосы растрепались, на искусанных губах алели капли крови. А сзади в неё вбивался абсолютно обнажённый и пребывающий в эйфории Людвиг, с силой сжимая основание хрупкой шеи.

Пребывая в прострации, я забыла об осторожности и скользнула к окну, скрывшись за тяжёлой тканью золотистых портьер. Тонкая щель между ними позволяла наблюдать действо с лучшего ракурса, но впервые в жизни во мне не находилось храбрости. Потому я лишь стояла и ждала, прислушиваясь к влажным звукам, скрипу пружин и стонам. Вскоре Людвиг завершил своё дело. Стало тише, пока он восстанавливал дыхание.

– Мне так нравится уровень нашего сотрудничества, Мария, – рассмеялся он сипло, и я всё же заглянула в щель.

Он нагнулся к девушке и поцеловал её в плечо, после чего скатился с кровати.

– Ты определённо лучше сестры, – отметил довольно, а на моём языке разлился привкус желчи, вызывая рвотный позыв.

Мария не ответила, лишь скромно села, прикрываясь ночной сорочкой, и слизнула кровь с губ. Людвиг нагнулся к ней, с улыбкой провёл пальцами по её бледной щеке, ущипнул кожу и отпустил, усмехнувшись на терпеливое молчание девушки.

– Определённо лучше, – хохотнул он и направился к своим вещам.

В комнате снова установилось безмолвие, пока он одевался.

– До завтра, – он подмигнул угрюмо молчавшей девушке голубым глазом и двинулся прочь, на ходу растрепав короткие светлые пряди.

Когда за ним закрылась дверь, по помещению разлился придушенный всхлип Марии. Она легла на живот и разрыдалась в голос, приглушая жалобные всхлипы подушкой. Я прикрыла рот рукой. По моим щекам понеслись безмолвные слёзы. Мне было мучительно больно, но я не могла выйти, ведь сестра стала ещё одной подозреваемой в моём убийстве.

Не знаю, сколько мы так плакали, я бесшумно, Мария громко, счёт времени растворился в громких всхлипах и болезненных ударах моего сердца. Вскоре сестра успокоилась и, чуть пошатываясь, направилась в купальню. Там, судя по звукам, ополоснулась после близости с Людвигом. Я размышляла о том, чтобы уйти, но что‑то удерживало, мне не хотелось так быстро прощаться с сестрой, несмотря на неоднозначность ситуации и возникшие сомнения.