Я переиграю тебя. Реванш

Однако вовсе не желания Влада побудили меня дать добро на это помпезное торжество, а моя прихоть показать Каролине, чего она добилась своими идиотскими поступками.

Наша свадьба могла быть такой, какой она пожелает. Скромной, в кругу близких людей, в какой‑нибудь укромной локации острова. Лично мне было по барабану, при каких обстоятельствах проводить бракосочетание. Но она собственными действиями устроила себе такое торжество, которое всегда на дух не переносила.

Будет ей уроком. Возможно. Но это не точно.

Не знаю, что еще должно произойти, чтобы эта девчонка одумалась, прекратила вести себя, как капризный ребенок, и начала контролировать свой язык. Двадцать один год, как‑никак. Мозги уже должны хоть немного работать.

Естественно, я понимаю, что из‑за смерти Андрея и всех остальных ее переполняют отнюдь не самые приятные эмоции, но опять‑таки… Их можно было избежать, если бы она врубила голову до того, как решила попытаться от меня сбежать.

Дура. Иначе ее не назвать.

Я тоже не ангел и отчасти понимаю ее злость на меня за скрытие контракта и слежки, но разве это веский повод, чтобы поступать столь опрометчиво, ставя под удар жизни людей? Определенно нет.

Мы все могли решить обычным диалогом. Приди она ко мне сразу же, как получила анонимное письмо, я бы сумел ее успокоить и объяснить мотивы своего молчания. И я больше чем уверен, что, выслушав меня, она согласилась бы в правильности моих решений.

Но Каролина – это Каролина. Хроническая ненависть к системе нашего мира в очередной раз побежала впереди ее мозгов и привела к плачевным последствиям. Теперь пусть пожинает плоды. Жалеть и сочувствовать я ей не собираюсь. Как и пытаться наладить отношения с девушкой, которая при первом же конфликте решила сбежать к своему бывшему парню и утешиться в его объятиях, тоже не входит в мои планы. Я, блять, далеко не гордый, но в нашей ситуации переступать через себя и типа поступать по‑взрослому я не стану. Довольно.

Пришла пора Каролине повзрослеть. И если это возможно только через боль, страдания, ругань и беспощадную борьбу с ней, – да будет так. Для меня это как раз плюнуть. Всего лишь нужно продолжать зеркалить ее нападки, колкости и поступки. Этот метод коммуникации, в принципе, работает с ней на ура. Но если в начале отношений наши перепалки проходили в игривом, ребяческом ключе, то теперь все будет иначе.

Ставки повышены, игра стала более мрачной. Но Каролина сама приняла это решение, и мне очень интересно, насколько ее хватит.

Повернувшись к ней корпусом, умещаю руки на узкую талию и разглядываю трагичную невесту восхищенным взглядом. К слову, мне даже не приходится притворяться. Мне реально нравится то, что вижу. Красивая зараза. До раздражения. Миловидные черты лица, которые обычно не тронуты косметикой, сейчас под слоем макияжа кажутся еще более изящными. Аккуратный нос, пухлые губы с красивыми очертаниями, широкие брови с выразительным изгибом – вся эта «кукольная» внешность идеально подходит Арине, но никак не сочетается со вздорным нравом этой бестии. Одни лишь большие лисьи глаза, переливающиеся ненавистью, четко вписываются в характер моей невесты.

Ненавидит меня? Презирает? Считает безжалостным убийцей? Да пожалуйста! Плевать. Мое мнение о ней тоже свалилось ниже некуда, эмоции варьируются от злости до презрения и обратно, а желание сбить одним ударом с ее лица это страдальческое выражение возрастает с каждым вздохом.

Пиздец, насколько она меня выводит из себя. Я никогда не бил женщин. И даже желания такого в помине не возникало, но Каролина Гордеева – мастер играть на нервах и пробуждать самые мрачные стороны личности. Даже те, о которых я не подозревал.

Продолжая разглядывать ее бесящую красоту, я отгоняю прочь все ненужные мысли и привлекаю мелкую занозу к себе, запечатывая губы поцелуем.

Чувствую, как ее тело на долю секунды напрягается и тут же слабеет, вынуждая меня сильнее сжать пальцы на талии, чтобы уберечь невесту от грандиозного падения. Видеть ее на коленях я предпочитаю при других обстоятельствах, и куча гостей в них не входит. Прижимаю ее к себе еще ближе и углубляю поцелуй, игнорируя женский полустон‑полуписк.

Не нравится сучке? Противно? Еще бы. Сосаться со своим бывшим‑покойником в тайне от меня куда приятней. Спору нет. Я тоже не в восторге совать свой язык в ее проходной двор. Там и чертов Егор побывал, и левый стриптизер. И черт его знает, кто еще побывает, если перестать следить за этой стервой.

Бурные аплодисменты застилаются шумом в ушах, вызванным новым наплывом ярости. Каждый новый вдох все сильнее норовит превратиться в гневное рычание.

Единственное, о чем я просил Гордееву, – это о верности. И даже эту малость она не осилила мне дать.

Почему? Как можно было быть такой редкостной идиоткой? Ответы на эти вопросы мне еще предстоит узнать, вытянув из Каролины всю правду. Но это потом. Когда мы окажемся на Корте. Сейчас же я решаю, что пора прекращать подтверждать наш брак слюнообменом. Отрываюсь от ее губ и встречаюсь с зеленым взглядом, в котором теперь я не вижу ничего, кроме страха.

      Правильно, милая. Бойся меня. Если это поможет тебе быть покладистой, то я могу стать твоим самым жутким кошмаром.

– Улыбнись, Кара, – увидев, как из уголков ее глаз вытекают слезы, тихо цежу я, надавливая пальцами на ее талию так, что есть вероятность вот‑вот сломать. Мигом вынуждаю себя опомниться и нежно касаюсь горячей щеки, стирая с нее влагу. – Все должны думать, что это слезы счастья, – добавляю максимально мягким голосом, но не передать, каких трудов мне стоит оставаться добрым.

И Каролина явно считывает мой истинный поганый настрой, а также прокручивает в своей ветреной головке мои недавние угрозы. Пухлые губы тут же растягиваются в улыбке, и моя новоиспеченная жена укладывает руки на мои плечи, обнимая.

Надо же! Какая послушная. Непривычно до жути и ни хрена не удовлетворяет меня. Но Каролине об этом знать не стоит.

– Умница. Можешь, когда хочешь, – одобрительно шепчу я и награждаю ее коротким поцелуем.

Если бы взглядом можно было бы стрелять, то мои мозги уже красовались бы на костюме свидетеля, который стоит недалеко за моей спиной. Без труда выдерживаю искрометный взор моей «счастливой» жены и расплываюсь в широкой улыбке. Вот теперь я удовлетворен. Это будет веселая свадьба.

Так оно и получается.

Торжественная часть проходит ничем не хуже, чем недавняя свадьба Арины и Олега. Гости поздравляют нас, постоянно выкрикивают «Горько!», шампанское льется рекой, ведущий поддерживает веселую атмосферу на протяжении всего вечера, музыканты исполняют зажигательные треки, за исключением момента, когда мы с Каролиной выходим в центр зала для нашего первого танца. Тогда они распевают какую‑то балладу, которую я знать не знаю. Но слова о бесконечной любви нас с Гордеевой знатно забавляют. Хотя теперь уже с Титовой. Нужно будет привыкнуть к этому новшеству.

К полуночи в зал выкатывают многоярусный свадебный торт. Мы делаем первые разрезы, кормим друг друга, как полагается влюбленным молодоженам. Хотя даже несмотря на нестираемую улыбку Каролины, по взгляду вижу, что она едва сдерживает себя, чтобы не затолкать мне вилку до самой глотки или не перерезать горло десертным ножом.