Я тебя не отпущу
«Я заболела. Извините, пожалуйста. Совсем плохо», – получаю от нее сообщение.
Наверное, чего‑то подобного следовало ожидать. Ника всю неделю общалась только со мной, няней и Германом. Других людей, от которых можно было подхватить вирус, рядом не было. Но от понимания не легче.
По плану сегодня насыщенный трудовой день. Много эспрессо и много переговоров. Однако, вместо того чтобы ехать в офис, я дарю Нике припасенную на особые случаи новую куклу и, получив свою минуту покоя, звоню Алексею.
– Меня сегодня не будет, – сообщаю ему после приветствия. – Ника приболела. У тебя получится провести пару встреч самому?
– Ох… А когда? – без восторга уточняет Фролов.
– Мой новый секретарь сейчас сбросит тебе график. Если совсем никак, дай знать. Я перенесу.
– Да, хорошо…
Обычно по утрам Алексей собран и четко отвечает на любые вопросы. Единственный жаворонок на весь офис. Но сегодня, судя по вялым фразам, с ним явно что‑то не так.
– У нас все в порядке?
Ненавижу этот вопрос, на него редко можно услышать положительный ответ. И все же не могу не спросить.
– Эм… – На миг в трубке повисает пауза. – Не уверен.
Я оглядываюсь в сторону детской комнаты. Убедившись, что Ника все еще занята, включаю громкую связь и иду варить кофе.
– Рассказывай!
– На одном из объектов проблемы. Внезапные.
– Точнее!
Уже и не помню, когда приходилось клещами вытягивать информацию из зама. Что‑то действительно странное.
– Вчера закончили отделочные работы. Высотка возле станции метро «Чкаловская». Вечером все было нормально, а сегодня на приемке какие‑то чудеса.
– Там вроде был стандартный пакет работ! – недоумеваю я.
– Да. И бригада работала опытная. Я на «Грандсервис» переводил только самых надежных, – оправдывается Алексей. – А тут…
– Давай подробнее.
Чувствую зудящее беспокойство, оно невидимой взвесью витает в воздухе. Обволакивает все вокруг.
– В тридцати квартирах из пятидесяти лопнули стекла. Трещины такие, что все под замену. И с проводкой чертовщина. Ее еще на прошлой неделе закончили и проверили, а сегодня на приемке в пяти квартирах случились фейерверки.
– Может, у комиссии что‑то с приборами?
Я сама не верю в эту версию. Заказчик не меньше нашего заинтересован, чтобы все было в порядке. Никто в здравом уме не явится на приемку с испорченным оборудованием.
– Честно говоря, сомневаюсь. Мы уже давно работаем вместе.
– Тогда… что это?
– У меня нет версий, – после тяжелого вздоха сдается Алексей. – Одно ясно: попали мы капитально. Нет времени, чтобы все переделывать. Дополнительной бригады тоже нет. Придется нанимать кого‑то на стороне и…
– И надеяться, что информация не попадет в сеть, – заканчиваю вместо Фролова.
– Последнее – самое главное, – соглашается он.
– Прораб сейчас на месте? – Я вновь оглядываюсь на детскую.
Ехать на объект с больным ребенком – не самая хорошая идея. Но внутренний голос подсказывает: там что‑то нечисто и лучше увидеть все своими глазами.
– Да, вместе с помощником. У них впервые такие косяки. Пытаются понять причины.
– Отлично. Я сейчас к ним съезжу. Постараюсь что‑нибудь разузнать.
***
Поездка на объект не приносит никакой ясности. Пока я в машине опрашиваю прораба, Ника терпеливо играет в куклы на заднем сиденье. Потом мы все вместе осматриваем парочку квартир и не находим ни одной причины для случившихся чудес.
– У меня фантазии не хватает, чтобы предположить, как это могло произойти, – сознается прораб.
– С работниками не было конфликтов? Ни у кого не было поводов для мести?
Я поглядываю на часы. Сейчас уже полдень и, если информация просочилась за пределы нашего офиса, должно начаться веселье.
– Нет. Хорошие ребята, все с опытом. Да и зарплаты приличные. Без просрочек и прочей ерунды. – Прораб опускает голову. – Грех жаловаться.
– Тогда…
В отличие от подчиненных, у меня есть одна версия. Она дикая, пугающая, но, кажется, единственно возможная. Чтобы ее проверить, нужно уточнить лишь одну деталь.
– Минуту. – Достаю телефон и набираю Фролова.
Он снимает трубку после первого же гудка:
– Слушаю, Диана Дмитриевна.
– Обнови почту и спроси у секретарей, были ли звонки из офиса Вольского.
– Эм…
Слышно, как в трубке что‑то щелкает. Похоже, Алексей включил громкую связь и положил телефон на стол.
– Давай скорее. – Невыносимо ждать. Сама не знаю, что со мной происходит.
– Бинго, твою мать…
В принципе, более подробный ответ и не нужен. В моей жизни уже был один специалист по чудесам. Вчера виделись.
– Они прислали уведомление, что не будут подписывать с нами контракт. Ссылаются на семнадцатый пункт предварительного соглашения… – Фролов стучит по клавишам ноутбука и через несколько секунд продолжает: – Недобросовестность. Наличие претензий к качеству работ со стороны других заказчиков.
– А они есть? – Хочется смеяться.
– Сегодняшний заказчик выставил. Но… это было за пять минут до письма Вольского. – В голосе Алексея изумление.
– Они выкинули нас из проекта. Организовали повод… – Я поворачиваюсь к высотке. – …и помахали ручкой. – С яростью всаживаю каблуки в мягкий зеленый газон.
– И что теперь делать? – Фролов, кажется, так и не понял, что произошло. – У нас оборудование специально под них закуплено. Материалы на складах…
Из динамика доносится звук удара, будто что‑то улетело в стену, и тихий мат.
– Кое‑что мы все же сделаем. – Злость Алексея только усиливает мою собственную. – Созвонись с их главным офисом и договорись о встрече с Генеральным. С Климом Хаванским.
