Замуж за шейха. Ломая запреты
Глава 8 Джасим
Изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Но это очень сложно.
Давно я не боролся так с собой, держа в объятиях желанную женщину. А уж слова нет и вовсе не слышал никогда.
Глафира только и делает, что во всём отказывает мне.
Подарки не приму. Спать с тобой не буду. Ужинать не хочу.... Нет – её ответ на всё, что бы не предложил.
Запугивать и принуждать не собираюсь – для этого уже папаша есть. Придётся приручать постепенно.
Но всё это хорошо в теории. На деле же – совсем не годится. Стоило нам остаться наедине в беседке, устоять не смог. Понимал, что сейчас вырвется. И прощай тогда, моё новое эротическое приключение, и здравствуйте на всё готовые девы. Тоска.
Глаша уперлась ладошками мне в грудь и пытается отвернуться. Слишком по‑взрослому поцеловал. Она же девочка ещё, нужно не забывать об этом.
– Прости, – отрываюсь от нежных розовых губ, но из рук не выпускаю. – Я увлёкся.
Смотрит широко распахнутыми глазищами, почти не моргая. Подобный взгляд даже в монахе пробудит похотливое животное, чего уж говорить обо мне.
– Я хотела бы вернуться к себе. Обед скоро закончится, а я так и не успела поесть.
– Как скажешь, – соглашаюсь сразу.
Глаша с подозрением хмурит брови. И правильно, не отпущу я её сейчас.
– Идём, – протягиваю руку ей.
Она нехотя принимает.
Обратный путь занимает ещё меньше времени – дорога уже знакома. Но стараюсь не гнать, чтобы не пугать свою малышку.
Возле отеля народу полно. Персонал и постояльцы снуют туда‑сюда. И наша пара явно вызывает интерес у окружающих.
Глафира пытается вернуть мне куртку, но я торможу.
– Оставь у себя.
Она бурчит что‑то, но больше не спорит. Вот и правильно. Начнём с малого.
– Может, у тебя пообедаем? – спрашиваю без всякой надежды.
– Да, можно, – она неожиданно соглашается.
У меня в гостях она уже была. Теперь я посмотрю, как она живёт. Очень интересно.
Домик маленький, но уютный и комфортный.
Зайдя внутрь, сразу понимаю – здесь девичье королевство. Всё такое миленькое, так всего много – статуэтки, фото в разных рамочках и репродукции известных картин. Шторы, светильники…
Мы вешаем куртки в прихожей. Глаша приглашает в гостиную.
– Что ты будешь? – она протягивает мне меню здешнего ресторана.
Мне, честно говоря, всё равно, что есть сейчас. Но выбираю несколько знакомых блюд, которые уже приходилось готовить моим поварам.
На своей территории Глафира явно чувствует себя увереннее. Или дело в чём‑то другом?
И очень скоро я понимаю, в чём именно. Мы в доме не одни.
– Добрый день!
Оборачиваюсь на голос и вижу элегантную пожилую леди, степенно спускающуюся по лестнице.
Встаю и растягиваю губы в приветственной улыбке. А вот и бабушка.
– Бабуль, это Джасим. А это моя бабушка, Прасковья Николаевна. Ты с нами пообедаешь?
– С удовольствием, – она сперва отвечает внучке, потом уже снисходит до меня. – Здравствуйте! Мы очень рады вам. Нравится здесь?
Дальше следует обмен любезностями. Но, к моему огорчению, не успевают еду принести, как Глафиру вызывают по неотложному делу в главный корпус.
Она извиняется, обещает не задерживаться надолго и убегает.
– Это я её отослала, – сообщает Прасковья, сканируя меня подозрительным взглядом.
– Я понял, – стараюсь не улыбнуться.
– Итак. Шейх Джасим ибн Рашид аль Катем. Каким ветром вас к нам занесло?
А она подготовилась.
– У моего фонда множество инвестиционных проектов в вашей стране. Последнее время часто и подолгу бываю здесь.
– А с девочкой моей у вас что за дружба такая?
– Я ухаживаю за ней.
– Глафира – неподходящий объект для ухаживаний. Я прошу вас оставить её в покое. Выберете себе другую игрушку, эта – слишком хрупкая.
– Сердцу не прикажешь, – отвечаю совершенно серьёзно.
Мне нет никакого дела, что там думают обо мне Глашины родственники. Я, так или иначе, её получу.
Глаза милой женщины начинают метать молнии, настолько я ей неприятен.
– А вы о её сердце подумайте! Она такой кошмар пережила… Вряд ли решится добровольно мужчину к себе подпустить. Вы же не будете силой заставлять?
Игнорирую вопрос.
– О каком кошмаре речь?
– В Глашу около двух лет назад влюбился сынок одного известного богатея. Бездельник, наркоман, никчёмная биомасса, прожирающая отцовские деньги. Ну, как влюбился? Прихоть такая у него была – заполучить её себе. Глафира взаимностью не ответила. И тогда гадёныш начал преследовать. Она из дома боялась выходить. Мы здесь охрану усилили, но ничто не помогло. Напал, сволочь. Подкараулил и затащил в домик для персонала. Он пустовал, мы его тогда ремонтировали как раз.
Понимаю, что непросто мне это слушать. Представил в красках напуганную до смерти девчонку и того скота.
Прасковья Николаевна продолжает.
– Избил он её, вывернул запястье и два пальца сломал, – её лицо искажает гримаса боли. – Но изнасиловать не успел – оттащили. Хоть кровоподтёки и были по всему телу…
По напудренным щекам сбегают две дорожки слёз. У меня у самого в груди покалывать начинает.
– Она несколько недель в себя прийти не могла. Молчала, людей сторонилась. Еле разговорили – не получалось слова с первого раза произнести.
Фак… Сын богатого человека? По себе знаю – таким всё сходит с рук.
