Женщины
Ракетный обстрел?
Снова взрыв. Еще ближе. Бусины на шторах дрожали.
Фрэнки вырвалась из рук мужчины – кем бы он ни был – и бросилась к выходу.
Он схватил ее и потянул назад.
Ею овладел страх, она закричала и попыталась вырваться. Он притянул ее ближе. Кто‑то прибавил громкость на магнитофоне, с потолка сыпались пыль и грязь.
– Ты в безопасности, Макграт, – прошептал он ей в ухо. Она чувствовала его дыхание на своей шее. – Насколько это возможно в этой проклятой стране. Дыши. Я держу.
Фрэнки слышала грохот взрывов, чувствовала, как земля дрожит под ногами.
Она вздрагивала от каждого звука. Боже. Что я наделала? Она подумала о Финли.
С сожалением сообщаем…
Никаких останков.
– Я держу тебя, – сказал он снова, когда ее дыхание участилось, и обнял еще крепче. – Не переживай.
Снова завыла сирена.
Она почувствовала, как его руки ослабили хватку.
– Кажется, все, – сказал он.
Тут раздался еще один взрыв, и он засмеялся:
– А это мы. Возвращаем должок.
Она подняла глаза, ей было стыдно. Что она за солдат? Стоит здесь, трясется, готова расплакаться в первый же день.
– Но… укрытие… разве нам не нужно…
– Разве можно портить вечеринку в день прибытия из‑за какого‑то там обстрела? Я Джейми Каллахан. Костолом. Из Джексон‑Хоул. Просто смотри на меня, Макграт. Отбрось все остальное.
Она пыталась сосредоточиться на дыхании, на его словах, его голубых глазах, пыталась держаться спокойно.
– Вы врач? – выдавила она.
Он улыбнулся, и она поняла, что он молод – по крайней мере, не слишком стар. На вид ему было лет тридцать.
– Ага. Пятое отделение. Хирургия. – Он наклонился к ней: – Может, будем работать вместе…
Она услышала его тихий, возбужденный голос, почувствовала запах алкоголя и марихуаны в его дыхании, и вдруг странный перевернутый мир стал ей знаком и понятен – врач пристает к медсестре.
– Мой отец предупреждал о таких, как вы.
Взрывы прекратились.
– Ну вот и все, – сказал он с улыбкой. Но что‑то в этой улыбке было не так, будто он и сам испугался.
Кто‑то снова прибавил громкость. «Эти сапожки созданы для ходьбы»[1].
Все стали подпевать, разбиваться на пары и танцевать.
Вот так запросто. Праздник снова был в самом разгаре, люди курили, пили и смеялись, как будто никто только что не сбрасывал на них бомбы.
– Как насчет виски, девочка из Калифорнии? – Джейми улыбнулся.
Фрэнки не сразу смогла ответить.
– Я… не знаю… – Ей исполнилось двадцать один уже несколько месяцев назад, но она ни разу не пила крепкий алкоголь.
Джейми наклонился к ней:
– Дрожь как рукой снимет.
– Правда? – с сомнением спросила Фрэнки.
Он с грустью посмотрел на нее.
– На сегодня – да.
Глава шестая
На следующее утро, когда Фрэнки проснулась, она не сразу поняла, где находится.
Но тут в нос ударил запах – рыба, дерьмо, гниющие овощи. А еще жара. Пот тек ручьем. От простыней исходил неприятный кислый запах.
Она была в своем душном бараке – она была во Вьетнаме. Голова трещала от боли.
Фрэнки села, свесив ноги с кровати.
Ей показалось, что ее сейчас вырвет.
Вчера вечером она выпила две стопки виски.
Две стопки…
И совсем ничего не съела.
Последнее, что она помнила, было то, как она танцевала с Этель под «Понедельник, понедельник»[2]. Кажется, в какой‑то момент шорты все‑таки упали прямо на новые блестящие ботинки. Так она это помнила. Кто‑то рядом тогда сказал: «Отличные ножки, Фрэнк!» Вроде бы это была Этель. Она громко смеялась, пока Фрэнки натягивала шорты.
Боже. Не самый лучший способ произвести хорошее впечатление.
Где Барб и Этель?
Ей было дурно, а еще ужасно хотелось пить. Она причесала короткие волосы и огляделась. На грязном деревянном полу сидела огромная серая крыса. В розовых тоненьких лапках она держала надкушенную шоколадку. Заметив взгляд Фрэнки, крыса перестала жевать и выпучила черные глаза‑бусинки в ответ.
Еще вчера Фрэнки наверняка запустила бы в крысу чем‑то тяжелым. Но сегодня сил на это не было.
Она встала и, не обращая внимания на крысу, которая не обращала внимания на нее, натянула оливково‑зеленую форму, брюки она, как полагается, заправила в начищенные до блеска ботинки.
Крыса протрусила мимо и скрылась за комодом.
– Ладно, – сказала себе Фрэнки, стоя в душной комнате. – Ты сможешь.
Ей нужно было что‑то съесть, выхлебать целое море воды и приступить к службе. Теперь она будет пить только из специальных мешков и не забудет про таблетки от малярии и диареи.
[1] These Boots Are Made for Walkin’ (1966) – песня Нэнси Синатры.
[2] Monday, Monday (1966)– песня группы The Mamas & The Papas.
