Женщины
Шквалистый ветер срывал крыши и вывески. Косой дождь лил стеной. Красная земля превратилась в вязкую, скользкую жижу, которая затекала в операционную и смешивалась с кровью на полу. Грязь приходилось постоянно вычерпывать. Медсестры, санитары и все, кто мог держать лопату, проводили долгие часы, вычищая ангары.
А еще было холодно.
Фрэнки посмотрела на пациента: кишки вывернуты наружу, грудь изрезана. Дождь и порывистый ветер били по ангару, словно тысячи маленьких молотков.
– Он умер, – сказал Джейми и выругался себе под нос.
Она взглянула на часы и тихо назвала время смерти.
Фрэнки была на ногах уже двенадцать часов. Сезон дождей очень усложнял жизнь. А может, дело было не только в погоде, может, причина в резко возросшем числе раненых, проходящих через операционную. Хотя прошлая неделя выдалась относительно спокойной, медсестры даже могли отдохнуть, эта неделя была совсем другой. Джонсон отправлял на фронт все больше солдат, надеясь изменить ход событий, а «Звезды и полосы» каждую неделю писали о скорой победе Америки.
Фрэнки дрожала от холода, грязная форма и медицинский халат промокли. Из карманов халата торчали зажигалки и сигареты (она всегда держала их под рукой для своих мальчиков – так она теперь называла раненых). В нагрудном кармане лежал маленький фонарик и перевязочные ножницы. На плече висела длинная резиновая трубка на случай, если вдруг понадобится пустить кровь. На ремне – зажим Келли. Отросшие волосы торчали из‑под синей медицинской шапочки, рот и нос закрывала маска. Видны были только усталые глаза.
Джейми посмотрел на нее. Между ними лежал мертвый мальчик, который всего полгода назад бегал по школьному стадиону.
– Ты как, Макграт?
– В норме. А ты?
Он кивнул, но она все поняла. Он был измотан и подавлен так же, как и она.
Они слишком хорошо знали друг друга. За последний месяц они провели вместе больше времени, чем некоторые женатые пары проводят за целый год. Дождь и ветер, сырость и грязь, холод и многочасовые операции – все эти трудности они переносили вместе, они стали больше чем просто друзьями. Иногда от душевной боли помогал только смех – или слезы. Фрэнки теперь редко плакала, но когда это случалось, она оказывалась в объятиях Джейми. Он всегда был рядом с ней, а она с ним. Ему удавалось рассмешить ее даже в самых тяжелых ситуациях.
Всегда вместе, плечом к плечу, она и Джейми. Она замечала любое изменение в его настроении, знала, как он стискивает зубы, когда видит ребенка в ожогах от напалма или истекающего кровью солдата, который переживает за своих друзей. Знала, как он скучает по любимому ранчо в Вайоминге, где такие жаркие дни и такие прохладные ночи, как скучает по лошадям, по цветочному лугу перед верандой. Как тоскует по рыбалке на реке Снейк, где он любит плавать на надувном круге с шестью банками пива за бортом. Она знала, что Сара работает воспитательницей, что каждую неделю она отправляет ему домашнее печенье, переживает, что он ей почти не пишет, что постоянно спрашивает его, все ли хорошо, а он каждый раз отвечает ей сухим «Да».
Фрэнки прятала от него свои чувства, но по ночам, лежа в своей кровати, она думала о нем, думала, что если… Все могло быть лишь миражом – слишком близко они подошли друг к другу, слишком много ужасов творилось вокруг, – но эта связь между ними казалась такой реальной…
Он дотрагивался до нее при любом удобном случае и всегда с вымученной улыбкой. Иногда они просто стояли или сидели рядом, смотрели друг на друга, не говоря ни слова, каждый чувствовал слишком много, и каждый знал, что слова тут не помогут.
Она стянула перчатки и опустила маску. Половина лица у обоих была в красной грязи, от уголков глаз ко рту тянулись мокрые красноватые дорожки.
– Ну и денек, – сказала она.
– Мне нужно выпить. Много выпить. Пойдешь со мной?
У нее не осталось сил на то, чтобы скрывать свои чувства, сидеть в клубе вместе было опасно.
– Для клуба я слишком устала, – сказала она.
– Разве это возможно?
– Сегодня да. – Фрэнки попыталась улыбнуться.
Они сняли шапочки и халаты, надели зеленые дождевики и вышли на улицу, где бушевал ливень.
– Иногда думаешь, что хуже быть не может… – сказал Джейми.
Дождь барабанил по навесу, с обеих сторон ручьем стекала вода, превращая в месиво красную пыль.
Проходя мимо столовой, Фрэнки вдруг поняла, что уже обед. Когда случался МАСПОТ, время переставало существовать, рабочих рук в отделении не хватало и смены казались бесконечными. Когда она ела последний раз? Прошлым вечером? В животе заурчало. Она шагнула в сторону и врезалась в Джейми, а потом, не меняя курса, направилась в столовую. Обойдя стол с горячим кофе (из горячего ей нужен был только душ), она взяла два пончика и вышла, Джейми ждал на улице.
– Глазированные, – сказала она, протягивая ему пончик.
– Мои любимые.
– Знаю.
Они прошли мимо сцены, где еще недавно висел плакат «На следующей неделе приедет Марта Рэй», теперь из‑за сильного ветра он, скрученный и порванный, валялся в грязи. Фрэнки сунула свой пончик под дождевик, чтобы защитить его от непогоды.
Джейми остановился перед входом в клуб. От ветра бусины на занавеске с шумом бились об стену. Фрэнки почувствовала запах сигарет. Музыку было слышно даже на улице. В клубе играла песня «Мы счастливы вместе»[1].
Представь нас вместе, ты и я…
– Представляю, – сказал он.
– Что?
– Представляю нас вместе. Мечтаю о тебе, Макграт.
У Фрэнки перехватило дыхание. Она была так измотана, что притворяться просто не получалось. Она не могла даже улыбнуться. Господи, дай ей сил.
– Джейми, не надо…
– Если бы мы встретились раньше, – сказал он.
– Ты бы даже не посмотрел на меня. Звезда школьной команды по футболу, будущий хирург.
Он коснулся ее щеки и быстро отдернул руку. По коже пробежали мурашки.
– Какая же ты красивая.
[1] Happy Together (1967)– песня американской поп‑рок‑группы The Turtles. Далее следует строчка из песни.
