Золушка по-драконьи, или Это не мои тапки, милорд!

– Ни в коем случае, – я округлила глаза, – мы просто услышали, что кто‑то дает советы. И вот сражаемся с искушением: уж больно много предлагают! А премия так далека… Кстати, я могу вам чем‑то помочь? Вы как‑то слишком рано вернулись.

– Есть шанс превратить эти странные тапки в амулет, указывающий направление на иномирянку.

«Вот и пришел амбец котенку, – пронеслось у меня в голове. – Надо бежать. Но куда?!».

***

Три месяца назад, закрытый мир Земля

С крафтовой упаковки чизкейка мне задорно подмигивала розовощекая хрюшка. Какой гений от маркетологии придумал на пирожное лепить свинью?! Или это скрытый намек?

– Ты уверена, что сладкое полезно для твоей фигуры?

Обернувшись, я увидела в дверях младшую сестру.

– Я уверена, что мой сорок четвертый размер примет это с благодарностью, – усмехнулась я. – Точно так же, как мои ступни порадовались Светкиным кроссовкам.

– У нее тридцать восьмой, – хмыкнула Маринка и прошла в гардеробную. – Как ты догадалась, что она здесь?

– Серебристый внедорожник стоит поперек трех парковочных мест, – я закатила глаза, – кто бы это мог быть?

– Будешь скандалить?

Я вытянула вперед ноги, полюбовалась на белоснежные брендовые кроссовки и неопределенно пожала плечами:

– Лучшая подруга забрала у меня мужа, а я у нее пару дорогой обуви и четыре носовых платка. Как думаешь, мы в расчете?

Маринка поперхнулась:

– А платки зачем?

– У меня тридцать пятый, надо же было что‑то в носы запихать. – Я встала. – Как я понимаю, гости в зале?

– Ты даже не будешь злиться? Кричать, что мы были обязаны…

Я махнула вилкой с куском чизкейка:

– Вы определенно были обязаны встать на мою сторону. Но я слишком средняя для этой гениальной семьи. Не красавица и не виолончелистка, всего лишь лингвист. А Светка – это «идеальная дочь маминой подруги», так что… Ожидаемо, хоть и неприятно.

Маринка, отходя подальше от вилки, фыркнула:

– Лингвист. Это всего лишь английский и французский, Арин. Выбрала бы что‑нибудь более весомое.

Глядя в ее острое, худое лицо, я впервые подумала, что она и правда напоминает крыску. Три месяца назад мой муж ушел от меня к моей лучшей подруге. Три месяца назад я начала посещать психолога. Нам с ней еще работать и работать, но…

– Что ж, не моя вина, что вам так не терпелось со мной встретиться, – проговорила я и отбросила в сторону чизкейк. – Сегодня я буду делиться сокровенным!

– Эй, аккуратнее, – возмутилась Маринка. – Папа арендовал этот особняк не для того, чтобы ты едой бросалась.

– А для того, чтобы мама перетащила сюда весь семейный гардероб. – Я кивнула на комнату, заваленную брендовыми коробками.

Набросив на плечи джинсовку, я одернула длинное нежно‑золотистое платье. Стоит как следует поздравить любимых родственников, а после быстро сбежать.

На входе в огромный зал я столкнулась с матушкой. Она тут же протянула ко мне руки и, прижимая к себе, возмущенно прошептала на ухо:

– Ты что, поправилась?!

Отпустив меня, она широко улыбнулась и громко проговорила:

– Как же я рада, что ты пришла. Ах, все мои девочки в сборе! Наша счастливая семья, посмотрите только!

По ярко освещенному залу слонялись группки людей. Мужчины в деловых костюмах, их дамы в вечерних платьях.

В центре зала бил фонтан. Вот только вода в нем почему‑то была ядрено‑голубой, как будто какой‑то шутник вылил туда флакон красителя.

– Лицо попроще, Арин. Столько времени прошло, можно было бы уже и остыть. Ты слишком остро отреагировала на случившееся.

– Серьезно? – хмыкнула я, перехватывая официанта с шампанским. – Мне кажется, это было недостаточно остро.

– Игорю наложили швы, – раздраженно произнесла матушка, – просто представь, что он чувствовал, когда показывал врачу такое место.

– Представь, что почувствовала я, когда увидела, как он старательно… Старательно старается над моей бывшей лучшей подругой, – огрызнулась я. – И скажи спасибо, что под руку мне попались маникюрные ножнички, а не что‑то посерьезнее.

– У него останется шрам!

– А он собирается кому‑то демонстрировать свою волосатую задн…

К нам подошел старый друг моего отца, и я поспешно замолчала.

– Аришенька, добрый вечер. Хотел поблагодарить вас за перевод той статьи, – он широко улыбнулся, – вы так меня выручили! Позвольте поинтересоваться, ходят слухи, м‑м‑м…

Петр Игнатьевич замолчал и тяжело вздохнул. Кажется, супруга вновь отправила его собирать сплетни, а он, глубоко воспитанный человек, никак не мог сформулировать вопрос.

– Мы с моей бывшей подругой поменялись, – я подняла подол платья, – мне брендовые кроссовки, лимитированная серия, а ей мой муж.

– А… Я, право, не рискую осуждать, – ошеломленно выдавил Петр Игнатьевич. – Но…

– Арина шутит, – с нажимом произнесла моя мама.

– Что же мне еще остается, – согласилась я и перехватила почтенного старичка под руку, – сейчас я вам все расскажу, Марта Вадимовна будет в восторге.

– Арина, – выдохнула мама.

А я лишь мило улыбнулась. Вы хотели притвориться, как будто в семье ничего не происходит? Как будто все в порядке? Хотели замести осколки моего сердца под ковер? Что ж, стоило сделать это в мое отсутствие!

До позднего вечера я успешно лавировала среди гостей и делилась своей историей со всеми, кто хотел ее услышать.

– …они делали это прямо в нашей супружеской постели. Вонзила маникюрные ножнички прямо в его гадкую волосатую задницу. – Я взяла новый бокал шампанского. – А вот и Светочка. Она‑то и расскажет, что было дальше.

Подмигнув злющей подруге, я шепотом пояснила стоявшим рядом со мной дамам:

– Я‑то ушла, а она осталась.

– Тебя ищет отец, Арина, – процедила Светлана.

– А что меня искать, будто я прячусь, – хмыкнула я. – Ты уж порадуй нас, кто ножнички‑то мои достал из Игоряни?

Оставив бывшую подругу, я отправилась на поиски отца. Выслушаю от него очередную порцию ругани и поеду домой.