Золушка по-драконьи, или Это не мои тапки, милорд!

– Кстати, да, – кивнул хиэ. – Ха, так, может, это способ избавиться от истинной? Нельзя сказать, что наш начальник спит и видит себя окольцованным.

Прочитав газету, мы с Фантиком ушли в гостиную. Хиэ хотел поспать, а я в очередной раз села просматривать заметки, касающиеся ритуала. Ну и заодно принялась сплетать фенечку для топора. Это были не совсем те материалы, которыми мне было удобно и привычно работать, но… Сплетя удавку, я взялась за создание двух кисточек. Это будет что‑то вроде китайской кисточки‑цзянбао. Сильно измененной, но все же отдаленно похожей.

Через пару часов я со вздохом разогнулась и посмотрела на свое подношение. К моему искреннему удивлению, получилось очень даже неплохо. Особенно если смотреть не прямо, а немножко искоса.

– Время, – встрепенулся вдруг Фантик. – Я чувствую, как к королевскому замку тянутся потоки силы.

– У меня все готово. – Я кивнула на свое подношение. – Мы же в любом случае не собирались никуда уходить.

– Это не нужно. – Мой хиэ аккуратно потянулся. – Надо начинать.

Я глубоко вдохнула и резко выдохнула. Подхватила Фантика на руки и опустилась с ним на пол. Каждый элемент мы с ним обсудили не один десяток раз. Вначале мы говорили об этом просто ради того, чтобы не сдаться. А после… После мы действительно поверили, что у нас все может получиться.

Сначала Фантик выступит посредником между мной и Ло‑Риэ. Он обратится к энергии этого мира и попросит его принять меня как родную дочь. Я же в это время отрекусь от своей родины. Обычные путешественники между открытыми мирами так не поступают. Ну только если не меняют место жительства раз и навсегда.

Но у меня нет выбора: моя аура перенасыщена магией, потому что на Земле от колдовства остались лишь воспоминания. Поэтому мое тело как живой накопитель энергии. Из таких, как я, в открытых мирах делают самые дорогие и качественные артефакты. И надо признать, что меня совершенно не прельщает мысль стать, например, надежным щитом или клинком. Или вообще каким‑нибудь освежителем воздуха!

Конечно, это все незаконно. Но кого это волнует? В архивах Департамента Дознавателей я познакомилась с поистине чудовищными делами, в которых были замешаны попаданцы из закрытых миров. И я совсем не хочу стать «обрубком» – меня же не обязательно целиком убивать. Можно использовать по частям.

В других мирах выявленные попаданцы получают защиту в обмен на кровь и слезы. Но в Ло‑Риэ с нами никто не хочет возиться. И потому нас просто‑напросто передают соседям. Тому же Сайбрину.

Но я не готова так довериться незнакомцам. Тем более что у Эгерта ло‑Арндейла явно есть личные счеты с выходцами из закрытых миров.

В этот момент Фантик вздрогнул и басовито замурлыкал. А я… Я покрылась мурашками, ведь на меня как будто бы устремилась сотня тысяч взглядов. Ло‑Риэ смотрел и оценивал.

«Я очень хочу выжить и найти свое место, – подумала я. – Мне нравятся законы, и я выбрала богиню, которую желаю почитать превыше остальных. Мне больно отсекать мой прошлый мир, ведь я была рождена в нем. Но я и правда хочу стать тебе родной».

А ведь у меня была написана целая речь. Там даже были примеры моей порядочности! Но в моменте мне показалось, что лучше быть неловкой и косноязычной, чем красноречивой и равнодушной.

«Отпускаю связи с Землей, – выдохнула я мысленно. – Отсекаю от себя с болью и сожалением».

И я как будто услышала, как с тихим звоном лопнуло несколько струн. Хах, Фантик говорил, что это может быть целая какофония звуков. Но нет. Меня с родным миром связывало всего ничего.

А затем я ощутила, как в груди свивается горячий клубок. Это наша с Фантиком связь. Раньше она была хрупкой и едва ощутимой, но сейчас… Сейчас она окрепла.

И окрепнет еще больше, если Вильхей того пожелает.

– Я Ариньель Крассин, новая дочь Ло‑Риэ, – хрипловато проговорила я. – Мой путь сюда был наполнен чередой счастливых и несчастливых случайностей. Я прошу твоей защиты и покровительства, Неспокойная Вильхей. Я прошу твоего внимания для Фантика, моего друга. Подари нам частичку твоей божественной силы, пусть связь наша станет неразрывна.

В сгустившемся воздухе чувствовался вопрос.

– Я знаю и понимаю, что в моей жизни более никогда не будет другого хиэ, Своенравная Вильхей, – проговорила я, интуитивно догадываясь, что именно интересует богиню. – Прошу тебя, Владычица Судеб Мира, принять мой скромный подарок.

Фенечка давно была приготовлена, и сейчас, положив ее на рыжий бок Фантика, я не сводила с украшения взгляда. Если богиня примет подношение, то все наши усилия не пропадут зря.

«А если не примет, то мы это переживем, – подумалось мне вдруг. – Мы с Фантиком стали настоящими друзьями, что на самом деле является одним из самых ценных подарков».

И в этот момент фенечка медленно истаяла. А я услышала непостижимый и невероятный голос Богини:

– Я дарю тебе знание языков Ло‑Риэ, сколько ты знала своих наречий, столько и тут будешь знать. Я дарю тебе обмен воспоминаниями с твоим другом, чтобы ты знала то, что он хочет, но не может рассказать. Я дарю тебе искру своего дара, чтобы ты и только ты решала, какой будет отданная тобой кровь – полной силы или же обычной. Не разочаруй меня, новая дочь Ло‑Риэ.

Ощущение божественного присутствия исчезло, и я едва успела осторожно лечь, прежде чем меня утянуло в воспоминания Фантика…

…И первое, что я ощутила, – это моя ничтожность. И это была не маленькость, как иногда шутили в интернете, в родном мире. А именно ничтожность. Создавалось ощущение, что я не имею значения.

– Бесполезный материал.

Мужской голос заставил съежиться. Но кого? Меня?

Нет. Я бы не смогла уместиться под низкой софой. Но тогда где я? Кто я?

– Прекрати прятаться, ты уже полноценная особь, а не промежуточная, – приказал хозяин.

«Но я же сама по себе», – промелькнула в голове мысль. И именно в этот момент мне удалось отделить себя от Фантика.

Вернее, пока что это был еще не Фантик, а кто‑то с длинным и звучным именем.

«Погодите, так значит, сейчас я увижу того мерзавца, что бросил моего друга умирать! – пронеслось у меня в голове. – О богиня, твоя милость не знает границ. Я очень хочу знать, кто в этом мире не достоин ничего, кроме брезгливого презрения!»

– Арчибальд Вейр Мэллери, – сурово проговорил неизвестный мужчина, – немедленно займи свое место.

Как я ни пыталась, а выбраться из‑под софы не могла. Мне довелось смотреть глазами хиэ, и сейчас я видела лишь край ковра да свои тонкие лапки.

– Что ж, мне надоел этот фарс.

Тихий писк, и неведомая сила выдергивает хиэ из‑под софы. Мы с ним пролетаем через всю комнату и впечатываемся в огромное гнездо.