Звезда экрана

О Кане я краем уха слышала. Это был один из совладельцев крупного банка, известный меценат и благотворитель, имя которого периодически, но нечасто всплывало в прессе, потому что ни в каких скандалах он не был замечен. В том, что он решил профинансировать сериал для детей и юношества, позиционирующийся также для семейного просмотра, не было ничего удивительного. Как я знала из просмотренной телепередачи, киноиндустрия, ориентирующаяся на молодежную аудиторию, сейчас была на подъеме и могла принести неплохие дивиденды.

Имя Юлия Клипмана было для меня новым. Но и в этом нет ничего удивительного. Я слишком далека от того мира, где вращались кинопродюсеры и дельцы от кино.

На первый взгляд ничего сложного в иске не было. Договор, прилагаемый к исковому заявлению, мог трактоваться однозначно. Продюсер либо исполнял свои обязательства, либо возвращал деньги. Но это только на первый взгляд. Разумеется, со всеми материалами требовалось внимательно поработать, чтобы тщательно в них разобраться.

Для начала я поручила своей помощнице Анечке собрать правоприменительную практику по искам, связанным с кинопроизводством. Услышав о таком задании, Анечка даже в ладоши захлопала:

– О‑о‑о‑о, я увижу Клипмана и смогу с ним познакомиться…

– А ты знаешь, кто это такой? – удивилась я.

– Конечно, – с энтузиазмом сообщила моя помощница. – Его все знают. Это очень известный человек. Очень. О нем все время пишут и говорят как о новом Спилберге.

– Прямо уж как о Спилберге, – усомнилась я.

Время холодной войны в отношениях с моей помощницей осталось в прошлом. Несмотря на то что Анечка даже близко не походит на моего предыдущего помощника Диму, ставшего судьей благодаря своей вдумчивости и внимательности, она по сути своей оказалась неплохой девочкой, хотя и немного инфантильной, как вся нынешняя молодежь.

Точнее, не вся. Ни о своей старшей дочери Сашке, ни о ее молодом человеке, точнее, об обоих – и о Фоме, и об Антоне – я не могу сказать, что они инфантильные. Наоборот, они максимально ответственно относятся к жизни, учатся и работают одновременно, строят планы на будущее и не отвлекаются на всякие глупости.

Анечка, конечно, более легкомысленная, хотя и заявляла о своем стремлении тоже стать судьей. Несмотря на красный диплом, знания у нее были очень поверхностными, и даже сейчас, когда я наглядно объяснила ей всю ее невежественность и необходимость серьезного подхода к работе, она нет‑нет да и срывалась, пытаясь сделать что‑нибудь тяп‑ляп, лишь бы от нее отстали.

Да и общая эрудиция у нее довольно скромная. Поэтому я и сомневалась, что она может по достоинству оценить вклад продюсера Клипмана в искусство в сравнении его со Спилбергом. Не говоря уже о том, что Спилберг в первую очередь был все‑таки режиссером, а уже потом продюсером.

– Ну да, – ничтоже сумняшеся ответила Анечка. – В том смысле, что Юлику прочат славу одной из ключевых фигур в отечественном кинематографе. Он заявляет о себе как о пионере современного детского и молодежного кино, причем самом коммерчески успешном. Все критики уверены, что у него впереди куча кинопремий и даже «Оскар» не исключен. Спилберг же тоже снимал детское кино.

– Чего только Спилберг не снимал, – пробормотала я. – И что же именно уже снял Клипман? Я бы посмотрела. Для подготовки к процессу это полезно.

– У него в производстве несколько картин и сериалов! – все так же восторженно воскликнула Анечка. – Например, фильм «Бегония» про юного шахматиста, который выигрывает все турниры, но при этом страшно одинок и мечтает о настоящей любви. А еще сериал «Пусть будет попугай». Там, по слухам, будет сниматься сам Юра Борисов.

– А кто это?

С этим вопросом я, видимо, попала впросак, потому что Анечка выглядела шокированной.

– Елена Сергеевна, вы не можете не знать про Борисова. Это же крутяк. Он же только что чуть «Оскара» не получил. И во всех громких премьерах снимается.

Мои скромные представления об отечественном кино остановились на том моменте, когда во всех крупных премьерах снимали актера Петрова. Но жизнь, как известно, не стоит на месте.

– Еще Клипман сейчас снимает фильм «В бой идут одни новички». Его премьера состоится в Кремле к восьмидесятилетию Победы. Вы что, не слышали?

Пришлось признаваться, что нет, не слышала.

– Клипман ведет переговоры о том, чтобы привлечь к этому проекту Меньшикова, Машкова и Певцова. Это так круто.

– На новичков они слабо тянут, – заметила я.

– Да. Клипман соберет их вместе в своем новом мегапроекте.

– Но до Дня Победы осталось всего ничего. Когда же он успеет выпустить проект, если пока только ведет переговоры с артистами?

– Ой, Елена Сергеевна, на то он и выдающийся продюсер, чтобы все быстро организовать. Он просто самородок, гений. В двадцать пять лет добился всего сам и стал звездой первой величины в кино и на телевидении. Это не каждому дано.

– Не каждому, – согласилась я.

Ситуация, со слов Анечки, выглядела довольно мутной. Ни одного реализованного проекта за спиной у этого самого Клипмана, с которым мне вскоре предстояло встретиться на судебном процессе, где ему отводилась роль ответчика, не было и в помине. Только громкие обещания масштабных проектов, выглядящие как потемкинские деревни.

– Откуда он взялся‑то? – спросила я.

На лице Анечки снова отразился восторг.

– Так никто не знает, – охотно объяснила она. – Вся его личная жизнь покрыта завесой тайны. Юлий охотно ходит по всяким шоу, но никогда‑никогда не говорит о себе. Эта тема табу. Известно лишь про его проекты и всякие премии, которыми он награжден.

– За что награжден, если ни одного вышедшего на экраны фильма у него нет? – не поняла я.

– Как за что? За вклад в киноискусство. За развитие детского кино. За работу с подрастающим поколением. Вот буквально на прошлой неделе была церемония награждения победителей премии, учрежденной детским благотворительным фондом «Блистай». Там как раз реализуются проекты комплексной поддержки талантливых детей в области культуры и спорта. И Юлику вручили премию в размере двух миллионов рублей. А еще до того была премия фонда «Встань и иди». А еще раньше фонда «Созвездие начинающих талантов». Он очень востребован.

На мой скромный взгляд, снять на два миллиона ничего нельзя, а вот безбедно прожить пару месяцев вполне можно. Премии же выдавались лично Клипману, а не в качестве гранта на развитие нового проекта. Да‑а‑а, а результатом всей этой бешеной деятельности уже стало исковое заявление в суд от Игоря Кана, который, видимо, тоже вначале повелся на красивые слова и громкие предложения. Возможно, так. А возможно, и не так. Мне нельзя было поддаваться эмоциям. Я обязана сохранять холодный разум. Когда эмоции бушуют, мозг не работает. Об этом я недавно услышала по радио в какой‑то научной программе. Поэтому остываю и погружаюсь в мир сухой информации.