Библейская философия

Таким образом, Я многократно повторяю этот процесс: опыт – теория, проверка теории снова опытом. При таком взаимодействии теории и практики Я добиваюсь стабильного результата и объявляю добытое таким образом знание истиной‑фактом. И эту истину‑факт можно проверить, измерить, математически описать. И, кто бы ни повторял это, результат оказывается один. Как видишь, Я познаю настоящее, существующее в данное время. Оно Мне доступно для исследования, для эксперимента или для наблюдения, и я его изучаю. Но как ты понимаешь, это не абсолютное знание, а истина на данный момент. Моё знание ограничено сегодняшним днём и потому оно не полное, не абсолютное. Завтра Я буду знать больше. послезавтра ещё больше, так что познание истины – это процесс, это движение от частичного знания к более полному знанию. Решая одну проблему, Я тут же сталкиваюсь с другой, которую надо решить. Как идущий путник никогда не достигнет горизонта, так и Я, приобретая всё большее знание, никогда не приобрету полного знания, не приобрету, как ты говоришь, абсолютной истины. Вспомните луковицу. Снимая одну кожуру, мы видим другую и т. д. Поэтому у меня никогда не будет момента, когда бы Я сказала: всё, теперь Я знаю абсолютно всё.

Хорошо исследовав физиологию человека, я стою в тупике перед духовной стороной личности. Душа, совесть, справедливость, воля, мораль и т. д. – этими понятиями я, как точная наука, не оперирую, хотя мне и моим ученым понятен смысл этих слов. Они реально присутствуют в человеке. Это то, что отличает его от животного. Но поскольку эти понятия не поддаются рациональному осмыслению, т. е. Я не могу с ними экспериментировать, измерять, взвешивать и т. д., то мне приходится выбросить их из своего научного обихода.

Например, Я не понимаю, как проходит процесс или, как говорят мои учёные, «поток сознания» в мозгу человека. Один из моих учёных, президент Онкологического центра в Манхэттене, признался мне: «Мы знаем многое о структуре и функциях клеток и волокон человеческого мозга, но у нас нет и малейшего понятия о том, как этот удивительный орган работает, предоставляя человеку сознание» (Г.Моррис, 22). Моя аппаратура изучила материальную часть мозга, но не может зафиксировать процессы сознания, работу сознания. Мозг Я вижу, и Я его исследую, но мысль Я не вижу, и исследовать её не могу. Так же и тело человека: Я его изучаю, но душу в теле, его «Я», найти не могу. Где находится воля в человеке? Я не могу оперировать этими понятиями, они мне недоступны. Эти понятия не поддаются научному осмыслению. Они существуют в человеке, и, видимо, проходят в организме, минуя материальные каналы. Их природа не физическая, а духовная.

Одно только скажу: Моя истина всегда конкретна, ибо связана с конкретным объектом, и всегда объективна, ибо Я нахожу истину, находящуюся вне Меня: в предмете или в явлении. Безусловно, она связана с абсолютной истиной, но только как её часть, а полное знание, знание абсолютной истины, для Меня недостижимо. Поэтому Моя научная истина всегда будет относительной. Как говорят учёные, она имеет момент относительной истины и, в то же время, момент абсолютной истины.

Но, как тебе известно, абсолютная истина содержит в себе прошлое, настоящее и будущее. Так вот, Я, Наука, исследую, как ты видишь, только настоящее. Я не исследую прошлое или будущее. Почему? Объясняю.

Вот, я исследовала атом, знаю его строение, научилась, извлекая огромную энергию, расщеплять атом, но как возник атом? Кто сотворил его? Кто уравновесил его силы притяжения и силы, стремящиеся его разрушить? Как он стал таким? Каково его назначение? На эти вопросы Я, Наука, ответить не могу. Его прошлое Мне недоступно. Поэтому, не зная, его прошлого Я знаю о нём не всё, т. е. Моё знание об атоме есть не полное. Также, наблюдая от античности до наших дней Солнечную систему, Я, применяя новейшие достижения оптики, используя новейшие космические аппараты, приобрела обширные сведения о ней. Я знаю количество планет, их спутников, состав, вес, траектории их орбит и сделала множество цветных фотоснимков. Всё это Я изучила и узнала какую‑то истину, ибо использовала два уровня: эмпирический (постоянное наблюдение постоянных объектов) и теоретический, т. е. размышления. Но как планеты попали на орбиту, почему их столько и, вообще, как и когда возникла Солнечная система и для чего? На эти и множество других вопросов Я дать ответа не могу.

Так, биология, физиология и другие Мои отрасли наблюдают жизнь в любой из её форм. Но как возникла жизнь? Кто скомпоновал клетку, соединив различные её части? Не знаю.

Я открываю законы природы. Я их познала. Но ведь Кто – то установил эти разумные законы? А Кто этот законодатель – Я не знаю. Но, как Наука, Я знаю, что закону предшествует законопроект, и это наводит на мысль, что законы – это Чей‑то воплощённый замысел. Закон связывает разные явления регламентирующими моментами. Этим создаются устойчивые отношения между разными явлениями. Но Я не знаю, как появились эти моменты, Кто их автор и законодатель.

Поэтому, вопросы происхождения природы, жизни, человека для Меня вообще закрыты. Они для Меня недоступны. Ибо эти события уникальны. Они были в прошлом. Я не наблюдала их, не была свидетелем и очевидцем этого прошлого, не видела, что было причиной их возникновения. Для меня прошлого уже нет и исследовать – нечего. Я не могу поставить эксперимент над тем, чего нет. Исследовать прошлое или будущее я не могу. Поэтому повторяю: Моя ограниченность познания бытия только настоящим ставит человечество перед невозможностью через Науку узнать его прошлое и через знание этого прошлого понять истинное назначение человечества. Но без знания прошлого предмета, причины происхождения предмета нельзя узнать и о его истинном назначении. Ведь причина появления предмета в мире – его назначение. Для чего он существует в этом мире? Ты это знаешь даже по повседневному опыту. Каждая вещь имеет своё назначение. Узнав прошлое предмета, т. е. цель его создания, мы понимаем его назначение и правильно его используем в настоящем. Так, герой произведения М.Твена «Принц и нищий» разбивал орехи Большой королевской печатью, которую все разыскивали. Герой, не зная прошлого этого предмета, цели, для которой он был сделан, не знал и его назначения, и поэтому пользовался ею, зная только неполную истину о предмете – он тяжёлый, его удобно держать в руках и бить им орехи. О незнании назначения предмета говорит и Крылов, описывая в смешной форме нелепые действия обезьяны с очками в басне «Мартышка и очки».

Но вернёмся к вопросам происхождения. Как я раннее утверждала Мне, Науке, ответы на них недоступны. Они вне зоны Моих исследований. Они неподвластны опыту, эксперименту и наблюдению. Пойми Меня и поверь Мне, читатель: происхождение всего через Науку человек никогда не узнает.

Тем не менее, несмотря на невозможность познать происхождение природы, жизни и человека, некоторые Мои учёные, используя только один теоретический уровень научного метода, выдвигают массу гипотез и идей о происхождении. Но их слабость и ошибочность в том, что они основаны на фантазиях голого разума. Эти теории субъективны. Это просто идеи данного философа. Их фундамент – логические, но заведомо неправильные, спекулятивные умозаключения этого учёного.

Я, Наука, против утверждений ненаучного характера. Запомни, читатель. Наука‑ это всегда точное знание. Нет знания, нет Науки. Всякая теория должна подтвердиться практикой. Я, как Наука, категорически утверждаю: нельзя познать истину, используя только теорию.

Таким образом, прости, любознательный читатель, но, как ты видишь, Я не могу познакомить тебя с абсолютным знанием. Его у Меня нет. Абсолютная истина Мне недоступна. Моя научная истина всегда относительна. Макс Борн писал: «Наше знание о нынешнем состоянии изучаемых явлений всегда ограничено» (В.Гитт,24).

Рекомендую тебе, уважаемый читатель, обратиться к госпоже Философии. Это она старается увязать все имеющиеся у человечества знания в одно целостное миропонимание и объяснить причину всего. Может, её путь познания откроет тебе абсолютную истину о происхождении бытия, его назначении и о смысле жизни человека.