Жизнь в эпоху перемен

Но вернемся к математике. Обычно к отстающим ученикам прикрепляли, как говорилось, тех, кто лучше учился по данному предмету. У нас был такой Митя, который по математике из двоек не вылезал. Даже когда ему подсказывали, из него нельзя было вырвать ни слова. И вот учительница попросила меня подтянуть Митю. Я вообще ответственный человек, тогда же была гиперответственной. На первой же перемене после получения столь важного задания я, бросив подружек, разыскала Митю и обратилась к нему с пламенной речью: «Митя! Пожалуйста! Давай отойдем к подоконнику и я объясню тебе, как решать задачу, которую нам задали.» На лице подопечного отобразился ужас, он повернулся и дал стрекоча. Я побежала за ним, крича: «Митя! Подожди! Ну почему же ты не хочешь? Я объясню тебе, как решать пример, и ты все поймешь!» Невозможно было уговаривать более убедительно, но Митя почему‑то бежал все быстрее. Я за ним, с твердой решимостью исполнить свой нелегкий долг. Несколько дней почти все перемены я бегала за ним по всем лестницам и коридорам с криком: «Митя! Постой! Куда же ты? Давай займемся математикой!» на смех народу. Наконец я решила временно оставить его в покое. Математикой мне с Митей так и не удалось позаниматься. Но вот какой был результат. Через некоторое время Митя стал звонить мне почти каждый день и спрашивать, что задали на дом, хотя он тоже был в школе. Может, он оценил, так сказать, мое внимание. Но математика – увы и ах.

Многие девчонки вели песенники. Это были красивые тетради с текстами песен и рисунками.

Считалось, что нужно обязательно вести какую‑то общественную нагрузку. Не помню, как другие находили выход из положения. Я работала с несколькими девочками в «Штабе Поиск». Имелось в виду, что мы разыскиваем бывших фронтовиков. Мы вели переписку с фронтовиками, поздравляли их с праздниками. Один раз я увидела на конверте запись: «Адресат в могиле». Испугалась, подумала, что мне померещилось, протерла глаза, снова посмотрела. То же самое. Потом оказалось, что другой конверт накрыл то, что было приписано внизу – «ве». То есть адресат в Могилеве, переехал в Могилев. Вообще‑то, ну и название для города.

Так как у нас была немецкая школа «Спец», была организована переписка с ровесниками из ГДР. Мою девочку звали Янина Виолет. Я писала ей по‑немецки, она мне – по‑русски. Особенно ничего интересного в этой переписке не было. Жалко, что мы так и не встретились. На фотографии была симпатичная девочка. Она меня всегда поздравляла с праздником 9 мая.

В девятом классе нас приняли в комсомольцы, и мы сменили пионерские красные галстуки на комсомольские значки. В классе голосовали по поводу каждого человека, достоин ли он быть принятым в комсомол. Иногда мнения разделялись, и ученику давали испытательный срок.

Была у меня в школе и лучшая подруга. В подростковые годы мы буквально часами разговаривали по телефону, обсуждая все на свете. Наверное, каждый подросток нуждается в таких длинных отвлеченных разговорах со сверстником, который его понимает. В эти годы впервые начинаешь по‑взрослому задумываться о мире, в который мы пришли. Хорошо, что у меня была подруга, с которой можно было поговорить, и как жаль, что через три года после школы мы расстались.

Вспоминается одна очень неприятная история. Когда мы учились, по‑моему, в десятом классе, в школе появилась девушка‑психолог. Психологи тогда в школах не работали, это был эксперимент.

И вот однажды на собрании в нашем классе этот так называемый психолог решил обсудить животрепещущую тему: «А почему Беляева дружит с Якимовой? А почему Якимова дружит с Беляевой? А не отделяются ли они от коллектива?»

Девица высказала мысль, что надо дружить со всем коллективом, а мы с Машей почему‑то все перемены ходим парой.

Мы с недоумением услышали это, Маша сказала мне: «Слушай, давай прямо сейчас встанем и выйдем из класса! Пошли они к черту!» И она была права, совершенно права. Я очень жалею, что мы так не поступили. Это я проявила слабость, постеснялась.

Так мы столкнулись с издержками принципов колективизма. Кстати, на самом деле мы и с другими одноклассниками общались.

Да, психологи разные бывают.

В то время учились 6 дней в неделю, то есть и в субботу. А в воскресенье мы с папой часто ходили в кино, в театр, в кафе, гуляли по Москве. Мама не стремилась в этом участвовать. Она ждала нас с обедом. Эти вылазки многое мне дали. Мы с папой разговаривали обо всем, мне было с ним хорошо. И я привыкла к тому, что нужна культурная программа.

Мы очень часто с папой и с подругами ходили к кинотеатру «Зарядье», к гостинице «Россия», гуляли там, заходили в кино. Один раз обедали в ресторане в гостинице «Россия». Это были любимые места моего детства. Кстати, напротив «России» на другой стороне реки к верхней части стены дома был прикреплен огромный транспарант со словами: «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

Гостинице «Россия» принадлежал рекорд Гиннесса как самой большой гостинице мира. Здесь были красивые номера с прекрасными видами на столицу, в том числе на Красную площадь. Помимо номеров, в гостинице располагались концертный зал, магазины, рестораны.

В 2006 году гостиницу демонтировали. Не знаю, как можно разрушать то, что находится в отличном состоянии. Да, может быть, с точки зрения архитектуры гостиница не вписывалась в историческую застройку, но советское время – тоже часть истории. А ломать легче, чем строить. Сломали еще и потому, что это был один из символов эпохи СССР.

А гостиница была очень хорошей. Я вспоминаю ее с теплотой и сожалением. Теперь на этом месте находится, как Вы знаете, парк «Зарядье».

На 8 марта я всегда дарила маме мимозы. Для этого приходилось ездить на цветочный рынок, метро «Курская».

Однажды я встретила в нашей аптеке Тамару Синявскую, знаменитую тогда певицу, жену Муслима Магомаева, а в нашей школе в день выборов – известного певца Юрия Гуляева. Он, наверное, как и все, голосовал за блок коммунистов и беспартийных (была такая формулировка). Эти артисты были нашими соседями (центр все‑таки).

Кстати, о выборах. Помню, как голосовали за единственную кандидатуру Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Должности президента у нас тогда не было. Главой государства был Генеральный секретарь. В связи с этим советский народ сочинил анекдот.

Приходит Брежнев на рынок. Подходит к грузину, перед которым на прилавке лежит один арбуз.

– Я хочу купить арбуз,

– Выбирай!

– Как выбирать, я вижу только один арбуз,

– Ну, Вы же у нас тоже один, но мы Вас выбираем.

А я считаю, что не всегда хороша выборная система из представителей различных партий. Здесь все зависит от пиара, и очень часто победившие нарушают свои предвыборные обещания. А народ в конечном итоге не знает, за кого голосует. Временщики чувствуют меньше ответственности за страну, чем, например, царь.

Платон писал, что большим государствам больше подходит монархия.