Жизнь в эпоху перемен

Когда я училась в школе, каждое лето мы снимали дачу в местечке Клязьма по Ярославской железной дороге.

Хозяин первого дома, часть которого мы сняли, был доморощенным художником, художником‑самоучкой. У него в гараже находилась настоящая мастерская. Особенно он любил писать копии с картин великих русских художников (в свободное от выпивки время). Я, например, не могла бы отличить копию от оригинала. У нас на Таганке долго висела подаренная им картина с зимним пейзажем (копия картины Репина). Вот так живут и умирают в деревнях неизвестные таланты. А если бы ему в свое время поучиться?

Когда мне было 8 лет, я уже сама ходила в магазин. Однажды мама попросила меня купить молоко, а я купила соблазнительную банку сгущенки, размышляя: «Сказали купить молоко. Я как раз и купила молоко. Это же тоже молоко».

Там я общалась с местными детьми и с другими дачниками. Очень много играли в карты в дурака и, главное, в кинга, в разные настольные игры (морской бой). Много играли в бадминтон. Никак не могу понять, почему теперь в него перестали играть.

Готовили на керосинках. И нужно было регулярно ходить за керосином. Молоко продавали в разлив. И я иногда ехала на велосипеде с рынка так: на одной стороне руля бидон с молоком, на другой стороне руля сумка, и сзади в багажнике сумка.

Ходили купаться на Клязьму. К речке надо было спускаться с крутого обрыва. На самом верху обрыва росла сосна, половина корней которой росла в земле, а другая половина – висела в воздухе. Мы всегда думали, что когда дерево упадет, мало не покажется.

Когда мне было 11 лет, я там чуть не утонула.

Я чуть‑чуть дальше отплыла от пляжа, встала на ноги, и так получилось, что вода накрыла меня с головой. Я попала на глубокое место. Рассказывали, что на реке есть ключи, которые бьют из‑под земли, и меня, наверное, стал затягивать такой ключ. Это уже потом я сообразила. А тогда ощущения у меня были удивительные. Мне показалось, что все вокруг стало голубое, как небо, и я подумала: «Небо, что ли, надвинулось?» Потом я подпрыгнула, и голова оказалась над поверхностью воды. Смотрю, все как обычно – пляж, люди. Потом опять очутилась под водой, и опять все вокруг меня стало ослепительно голубым. Я и не сомневалась, что это небо. В то же время я понимала, что надо звать на помощь. Но когда мне удавалось подпрыгнуть, никак не могла преодолеть неловкость: неудобно было отвлекать людей. Пока я собиралась с силами, меня уже снова увлекало под воду. Спасла меня мама. Она сидела на пляже и увидела, что моя голова то уходит под воду, то показывается на поверхности, и как заорет. Меня вытащил молодой мужчина. Он нес меня на руках, думая, что я в бессознательном состоянии, пока я не сказала: «Огромное вам спасибо, но я уже и сама могу идти». Тут он чуть меня не уронил. Я ему страшно благодарна, конечно.

Но что это было голубое? Я потом в маске смотрела под водой, вода выглядит по‑другому. Есть здесь что‑то мистическое. Может быть, я чуть на небо не попала (грехов у меня тогда точно было мало).

Я не один раз подвергалась опасности, живя на даче. В подростковом возрасте у меня была склонность к экстриму, свойственная некоторым подросткам. И вот я из лихости каталась на велосипеде, никогда не пользуясь тормозами. Я ездила вниз с горки перпендикулярно шоссе без тормозов и на скорости пересекала шоссе. Страшно вспомнить. Да, сейчас я бы так не поступила.

Последний раз мы снимали дачу, когда я переходила в 10‑й класс. Только через 40 лет снова посетила я с Марго эти места. Мы быстро нашли участки, на которых снимались дачи. (Мы жили сначала в одном месте, потом в другом). В памяти все сохранилось.

На одном участке стоял тот самый старый домик, а на другом участке все было новое, кирпичный дом и железный забор.

Спустились к речке по заросшему деревьями обрыву (той самой сосны уже не было), и, о, ужас, я увидела, что речка обмелела. Она уже больше похожа на ручей. Почему? Как это грустно. Правда, утонуть там теперь точно невозможно.

Школу я окончила с хорошим аттестатом. После выпускного вечера гуляли по Красной площади.

Перехожу к институту. Я поступила в Московский экономико‑статистический институт (МЭСИ). Сейчас его уже нет. Его, к сожалению, объединили с Плешкой (Плехановским).

Когда я сдавала экзамен на дневной факультет (математика письменная), я почему‑то ужасно волновалась. Такой был настрой, что вот обязательно надо поступить. И получила двойку. Потом я сдавала экзамены на вечерний факультет, совершенно уже не волновалась и сдала все экзамены на 4 и 5. Было образовано 6 групп на вечернем, и тех, кто лучше сдал экзамены, назначили старостами. И меня назначили старостой. В группах было человек по тридцать. Я вела журнал, в котором должна была отмечать отсутствующих. Если препод не делал перекличку, я, конечно, никого не отмечала.

Помню, как я в первый раз увидела список фамилий нашей группы: Бельмесова, Брюханова, Беляева… Каких только фамилий не бывает!

К вопросу о том, надо ли загадывать себе будущее. Перед институтом я мечтала о том, чтобы в первый же день в институте, где‑нибудь перед расписанием, познакомиться с будущим любимым человеком. И точно, познакомилась с человеком, который очень быстро вызвался провожать меня домой и вручал мне любовные стихи. Но это точно был герой не моего романа. Я сделала вывод, что Вселенная стремится к тому, чтобы выполнить наши желания, но не всегда попадает в самую точку. (Доверяй, но проверяй. На бога надейся, а сам не плошай.) Вся мудрость заключается в народных пословицах.

 

Помнишь?

Вечер, огни над дорогой,

Троллейбусный шум, голоса,

Помнишь?

И было сказано много,

И мы смотрели друг другу в глаза,

Помнишь?

Ты в туфельках красных шагала,

Плащишко набросив на плечи…

 

Миша писал стихи, которые казались мне ужасно глупыми, я смеялась и показывала их девчонкам. Конечно, я вела себя очень плохо. Надо сказать, к чести Миши, он относился к этому совершенно философски, не обижался и подсовывал мне новые стихи.

После второго курса папа настоял на том, чтобы я перевелась на дневной. И следом за мной перевелась моя подруга Оля. И на вечернем, и на дневном – мне нравилось, было весело и доброжелательно. Но вот что интересно: на вечернем было полно красивых девчонок. А на дневном факультете их было мало. Не знаю, почему такая закономерность наличествовала.