Жизнь в эпоху перемен

И начались приключения. Во‑первых, в поезде мне стало плохо, как никогда. Меня тошнило и рвало, я не могла ничего есть, а ехать надо было около полутора суток. Я плохо переношу транспорт, но такого не было ни до, ни после. Когда поезд стал подходить к Калининграду, я слезла с верхней полки и села внизу с умирающим видом. Думаю, сейчас выйду, сяду где‑нибудь на вокзале и буду сидеть. Искать поселок «Янтарный» – об этом не могло быть и речи. И тут мой умирающий вид заметила соседка – девочка из Калининграда.

– Что с тобой?

– Мне что‑то плохо.

Видок был, видимо, тот еще. Девочку – Лену встречали родители. Она вышла, о чем‑то с ними поговорила, я тоже вылезла. Тут они подходят ко мне, забирают чемодан, берут под руки и ведут к себе домой. Три дня я у них лежала, и эта семья меня поила – кормила, ухаживала за мной. Не знаю, что со мной было бы, если бы я их не встретила. Тогда я подумала, что, наверное, когда положение совсем критическое, бог посылает помощь. И как верна поговорка «Мир не без добрых людей», и надо в нее верить. Это были редкие люди. Ведь они меня видели в первый раз.

Потом я познакомилась с Леной и ее родителями поближе. Калининградская область отошла к России только в 1945 году, после войны. Раньше эта область с городом Кенигсбергом принадлежала Германии, ее части Восточной Пруссии. Я была там в 1980 году. Город был уже вполне русским. Не знаю, жили ли там немцы. Среди достопримечательностей города можно назвать могилу Канта, который всю жизнь прожил в этом городе, замечательную органную музыку в костеле. Еще мы с Леной были в довольно интересном зоопарке.

Лена рассказала, что ее папе, как коммунисту, дали направление на работу в этот город. Надо было осваивать новые места.

В городе было много моряков. Лена спросила, где в Москве девушки и молодые люди знакомятся. Я затруднилась с ответом. На дискотеках? Бывало, но не часто. Лена сказала, что они с подругами всегда знакомятся в Доме офицеров. Хочешь познакомиться – иди в Дом офицеров на танцы. Я даже позавидовала ей.

Еще, уже после «Янтарного», мы ходили с Леной на Военно‑морской парад Балтийского флота. Потрясающее зрелище. До сих пор помню.

Потом мы с Леной переписывались. У меня сохранились некоторые ее письма. Через какое‑то время переписка заглохла. Ругаю себя за это. Я не должна была этого допускать.

 

Конец ознакомительного фрагмента