Жизнь в эпоху перемен

Дедушка играл в футбольной команде, был тренером. Несколько лет во время учебы мамы в школе он сидел в архипелаге, так сказать, Гулаг. Насколько я знаю, это было связано с тем, что он вообще‑то во время Гражданской войны воевал у Колчака. Так что не удивительно. Дедушка и не удивлялся, он бы и сам посадил, если что, кого надо. Он рассказывал, что заставлял сокамерников делать зарядку. Всегда он был веселым и очень красивым мужчиной. В его присутствии, как и в присутствии моего папы, повышалось настроение. Это у них было общее.

Дедушка очень любил напевать арии из оперетт. Мне запомнился на всю жизнь случай, когда дедушка начал петь арию:

 

Мой любимый старый дед

Прожил семьдесят пять лет.

 

Мне было лет 8. Я забеспокоилась, что‑то эти слова мне не понравились, и спросила у дедушки: «А тебе сколько лет?» Он отвечает: «Семьдесят пять!» Какой ужас! «Дед, пой, пожалуйста, прожил восемьдесят лет», – говорю я. Дедушка согласился, и я совершенно успокоилась.

Когда он приходил к нам, всегда приносил кулечек конфет, и я кричала: «Дед‑конфет пришел!»

Еще помню, как он часто пел мне песню:

 

Если хочешь быть здоров,

Закаляйся,

Постарайся

Позабыть про докторов,

Водой холодной обливайся,

Если хочешь быть здоров,

От болезней

Воздух, солнце и вода

Всех полезней,

Помогают нам всегда,

От всех болезней нам полезней

Солнце, воздух и вода.

 

Бабушка работала в библиотеке, училась заочно в институте на преподавателя физики, и после окончания института всю жизнь преподавала физику. (Она была очень умная женщина). Долго она преподавала на рабфаке.

Маму на лето иногда отправляли к отцу. Мама очень любила своего родного папу, и отчима никогда отцом не называла, хоть он ее официально удочерил. Дядя Леша – так она его называла.

Жили они в Армянском переулке, в центре Москвы. Мама училась в школе, была пионеркой, комсомолкой.

Она хотела быть учительницей, как бабушка, и поступила в педагогический институт, на географический факультет.

Мама считалась в своем поколении высокой, хотя рост ее был 166 см, как у меня. И на танцах мама всегда стояла, стесняясь вероятной ситуации, что ее пригласит парень ниже ее ростом. По рассказам мамы, в то время было много танцплощадок и в помещениях, и на улице.

Когда началась война, они с подругой пошли в военкомат, хотели поехать добровольно на фронт. В военкомате сидел хороший человек, который спросил:

– Девочки, а вы что делаете, учитесь, работаете?

– Мы учимся в педагогическом.

– Вот идите и помогайте Родине на своем месте.

Во время войны мама уже в качестве учительницы жила за городом в эвакуации, с детьми. Она рассказывала, что все время хотелось есть, и однажды им попалось в руки несколько банок со сгущенным молоком (уж не помню, каким путем). Содержимое банок тут же поделили и съели без закуски. А потом всем стало плохо.

Еще случай. Мама с детьми гуляла около леса, вдруг они услышали гул самолета. Это был немецкий самолет, и он пролетел так низко, что стоящие внизу смогли рассмотреть голову человека, сидящего в кабине. Все уже прощались с жизнью, но самолет улетел, не сделав ничего плохого.

Цитата из довоенного Гитлера: «Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы… Нет никаких причин не сделать этого». Когда немцы в строю и действуют по приказу, это страшная сила. А отдельный немец поступил как человек.

У мамы была школьная любовь – Сашка Таран. Они хотели пожениться после войны. Саша погиб на фронте, и маме прислали то, что хранилось у него в нагрудном кармане – мамина фотокарточка и ее письма.

Командир был обязан сообщать о гибели бойца только родственникам, спасибо ему, что сообщил и невесте. Это только одна трагедия из миллионов подобных трагедий, происходивших тогда. Были убиты молодые, храбрые, здоровые, красивые мужчины. Сердце разрывается, когда думаешь об этом.

Интересно, что мне мама никогда не рассказывала о своей трагической первой любви, рассказала только Маргоше. Наверное, думала, что я буду ревновать, переживать за папу.

У нас остались открытки, которые посылали маме друзья с фронта.

В 1946 году мама вышла замуж за своего друга, с которым была знакома еще до войны – Анатолия Ракова. Он вернулся с фронта и сделал ей предложение. Ей было 25 лет, и считалось, что она уже садится в последний вагон. Анатолий был, казалось бы, умным человеком, он потом защитил диссертацию по какому‑то техническому предмету. Но его отношение к маме было не очень адекватным – он ее безумно беспочвенно ревновал, устраивал скандал, если она приходила с работы позже на двадцать минут.

Мама работала 19 лет в школе в Люберцах, ее туда распределили, она там и работала. Могла бы перейти в московскую школу, но не хотела, предпочитала ездить, уж очень она полюбила свою работу с люберецкими хулиганами, свою школу, и вообще была консерватором.

Так вот, Раков свел дружбу с школьным швейцаром (в школе был швейцар!) и дарил ему подарки с тем, чтобы этот швейцар звонил ему и сообщал, в какое время мама ушла из школы. Мама придет домой, Раков сидит, хмуро молчит, и вдруг резко спрашивает: «Где ты была?» Хотелось дать ему чем‑то тяжелым по голове. Они прожили вместе два года.

Интересно, что через много лет, примерно через четверть века, когда мама была замужем за папой, а я училась в школе, мама случайно встретила своего первого мужа в магазине. Они сразу узнали друг друга, обрадовались, поговорили, рассказали, как сложилась жизнь у каждого из них. Вот в чем было отличие докомпьютерной эпохи: расставшись, люди полностью теряли друг друга из вида. Анатолий рассказал, что женат на женщине, с которой познакомился еще на фронте, у них двое сыновей. Мама спросила: «А что делает твоя жена?» «Сейчас она в отпуске, отдыхает в Крыму», – ответствовал бывший муж. Мама уронила свои авоськи.

– Как отдыхает в Крыму? Я не могла опоздать с работы на пятнадцать минут, боялась встречаться с друзьями, а она отдыхает в Крыму?