Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции
Этот обширный мир, кишащий колоритными персонажами, по большей части оставался скрытым от французских властей XVIII столетия – как и для ученых всех последующих эпох. Историки книги затронули его по краям, работая в архивах, собранных стараниями парижских чиновников[1]. Однако поле зрения у государства слишком узкое. Несмотря на то что королевские чиновники, отвечавшие за книжную торговлю, составляли довольно влиятельную структуру – Управление книготорговли (Direction de la librairie) в королевской администрации, они плохо представляли себе, как в действительности обстоят дела вне парижских городских стен или стен палат синдиков (chambres syndicales), своеобразных штаб‑квартир, которыми располагали книжные гильдии в нескольких крупных городах. Для того чтобы получить возможность увидеть всю систему в более широкой перспективе, необходимо было бы поработать с архивами в провинциях и в особенности с архивами зарубежных книгоиздателей. Последние, однако, практически не сохранились – за одним‑единственным исключением: у нас есть архив Типографического общества Нёвшателя (Société typographique de Neuchâtel (STN)), швейцарского издательского дома, обосновавшегося у самой французской границы, по ту сторону разделяющей две страны горной цепи. Издательство занималось крупной оптовой торговлей по всей территории королевства и, кроме того, выпускало собственные книги.
Архивы этого издательства, а также материалы, доступные в Париже и в провинциях, вместе составляют тысячи писем, написанных самыми разными людьми, так или иначе вовлеченными в книжную индустрию: авторами, издателями, печатниками, изготовителями бумаги, литейщиками шрифтов, производителями типографской краски, контрабандистами, возчиками, держателями складских помещений, разносчиками, литературными агентами, обозревателями, читателями и в особенности книгопродавцами едва ли не из каждого французского города. Многие из этих персонажей обнаруживаются и в других источниках, вроде дел о банкротстве или полицейских отчетов, что позволяет взглянуть на них одновременно с разных ракурсов и получить многомерное представление о том, чем и как они занимались. Прочего рода документы из Нёвшателя – счетные книги, записи о поставках, журналы заказов, платежная книга человека, ответственного за типографию, – открывают другие аспекты торговой деятельности. Сведя их воедино, мы можем составить представление о том, как функционировала вся эта система, – и о том, как она выходила из строя и как ее заново налаживали профессионалы в области книжной торговли, старавшиеся сделать так, чтобы спрос находил предложение.
В тот временной период, который охватывают архивы STN (с 1769 по 1789 год), правовые рамки книжной торговли постоянно менялись, отражая изменения в политике французского государства. Версальские правительства, которые тоже часто менялись, издавали неиссякающий поток постановлений, пересматривая меры против пиратства, учреждая новые гильдии, расширяя полномочия полицейского надзора за книжной торговлей, вводя новые процедуры таможенного досмотра, а также повышая или понижая налоги на бумагу. Типографическое общество Нёвшателя внимательно отслеживало все эти новшества и выстраивало собственную стратегию в соответствии с полученной информацией. Таким образом, его документы в сочетании с источниками из парижских архивов показывают, как менялись правила игры в книгоиздательском деле, и, что еще более важно, они показывают, как эта игра в действительности велась.
Архивы STN, однако, настолько огромны, что исследователь рискует попросту в них утонуть. Я начал их изучать в 1965 году. С тех пор я четырнадцать раз ездил туда на все лето и один раз на зиму и прочел едва ли не все пятьдесят тысяч тамошних писем, не считая дополнительного материала, почерпнутого из бухгалтерских книг STN. Работа была долгой, но не трудной. Нёвшатель – красивый город у подножия Юрских гор, стоящий над прекрасным, обрамленным виноградниками озером. Жители Нёвшателя очень гостеприимны. Со многими из них я подружился, перебирался вместе с ними с одного альпийского пастбища на другое на отрогах Юры, наслаждался бесчисленными домашними обедами и смотрел, как мои собственные дети растут вместе с их детьми – все те долгие пятьдесят лет, в течение которых я постоянно туда возвращался. В конце книги я благодарю их всех. Но проведя столько времени в нёвшательских и парижских архивах, я в конечном счете столкнулся с проблемой: как воздать должное столь богатому материалу. Если бы я взялся пересказывать истории всех тех людей, о которых узнал, моя книга разрослась бы до многотомника. Так что я предпочел разместить представительную подборку документов, а также мои более ранние публикации на сайте с открытым доступом: www.robertdarnton.org. Те читатели, которым захочется продолжить знакомство с темами, поднятыми в этой книге, могут зайти на сайт и построить свой собственный маршрут через представленные там оцифрованные источники. Сайт избавляет меня от необходимости перегружать книгу ссылками, однако не решает другой проблемы: я должен выстроить повествование таким образом, чтобы, с одной стороны, затронуть узкоспециальные аспекты проблемы, а с другой – не утратить при этом читательского интереса. И я решил представить свое исследование не вполне обычным образом. Вместо того чтобы писать очередной научный труд, я отправлюсь по следам одного торгового представителя из STN той же дорогой, которой он путешествовал по Франции, и стану обращаться к наиболее значимым аспектам книжной торговли в том же порядке, в каком с ними сталкивался он сам, дополняя картину сведениями, почерпнутыми из богатейших архивов страны.
Наш торговый представитель (commis voyageur, британцы предпочитают термин commercial traveler, а американцы чаще говорят traveling salesman) был двадцатидевятилетним порученцем Типографического общества Нёвшателя по имени Жан‑Франсуа Фаварже. 5 июля 1778 года он сел на лошадь и пустился в пятимесячное путешествие по Франции, заезжая по дороге едва ли не в каждую попадавшуюся книжную лавку. Он продавал книги, забирал счета, инспектировал типографии, зондировал рынки, составлял мнение о конкретных деловых предприятиях и оценивал характер книгопродавцев – в общей сложности более чем ста человек. Вернувшись в ноябре обратно в Нёвшатель, Фаварже знал о книжной торговле больше, чем на то может надеяться любой профессиональный историк. К счастью, те следы, которые он за собой оставлял, были бумажными – подробный дневник и письма, дотошнейшим образом детализированные, – и позволяют проследить за ним по всей Франции, а в процессе исследовать книжную торговлю на самом что ни на есть низовом уровне. Кроме того, в архивах STN, среди тысяч и тысяч писем ото всех, кто имел отношение к книгоизданию в период с 1769 по 1789 год, несколько сотен – от тех книготорговцев, с которыми встречался Фаварже. Так что совершенный им тур де Франс открывает перед нами обширный пейзаж книжной культуры.
[1] Наиболее важные источники, на которые я систематически опираюсь в этой книге, хранятся в архиве Бастилии из Библиотеки Арсенала и в двух больших собраниях из Национальной библиотеки Франции: в Собрании Аниссон‑Дюперрона и в архиве Палаты Общества печатников и книготорговцев города Парижа.
