Семя Хаоса. Мать Милосердия

Альмерин заявил, и Корал признала его правоту, что теперь, когда нет Одина, ответственность за Империю лежит на них. Девушку не очень‑то заботила политика, но она оказалась по уши в нее втянута. И оказалось, что положение в Империи куда хуже, чем ей казалось, пока она жила в стенах Академии. Империя была задумкой Одина, и только воля Владыки сдерживала ее от распада. Отдельные провинции и крупные города помнили, что еще сто‑двести лет назад многие из них были суверенны. Жили своим умом. Экспансия Империи проходила слишком быстро.

Да, часть регионов выиграла от объединения, получила стабильные поставки провианта, торговые льготы и многое другое. Но некоторые регионы, наоборот, тяготились навязанной центральной властью и тем, что им приходится оказывать помощь другим провинциям. Страна была очень неоднородна в социальном и экономическом плане. Расцвет Капитула и центральных провинций, где были в ходу новшества, привнесенные Владыкой, такие как электричество и водопровод, только усугублял эту неоднородность. Как и кольцо заводов и сталелитейных комплексов вокруг центральных провинций.

Когда‑то давно, полгода назад, Корал считала слова Альмерина о назревающем всеобщем бунте чушью, которая оправдывала его стремление к власти. Теперь она была иного мнения. Бунт и правда назревал. Более того, смерть Владыки сделала все хуже. То, о чем ранее только шептались, боясь легиона и самого Владыки, бывшего для всех имперцев богом, теперь говорили вслух. А кое‑где и переходили к действиям. В итоге Альмерин настоял распространить через церковь Одина, созданную Владыкой, историю о преемниках.

И конечно же на роль преемников идеально подходили любимые ученики Владыки – Корал и Нургриму. Иногда девушка до сих пор недоумевала, как она согласилась участвовать в этом. Видимо, сказывалось то, что она сама видела, сколь пугающей становится ситуация в стране. В итоге ей пришлось в течение двух долгих месяцев ездить по всем застывшим заводам, вокруг Капитула, объясняя рабочим, почему они пока не могут работать, почему им будут платить мизерное содержание, почему она не может подобно Владыке все исправить прямо сейчас. А она не могла.

Корал неплохо управлялась с Семенем, но совсем не знала технологий, которые создавал Владыка. Во всем этом нужно было разбираться, что требовало времени. В итоге из всех заводов и комплексов теперь работала едва ли треть. Остальные не представлялось возможным запустить в ближайшее время. А значит, на центральных провинциях теперь висело около двадцати тысяч безработных, которые ранее работали на заводах и в сталелитейных комплексах. Ситуация резко выходила из‑под контроля Альмерина и его Общества Прогресса. А Корал могла показать рабочим свои способности, пообещать, что Владыка ушел, но она сможет вместо него помочь им. Надо только немного подождать. Правда, было непонятно, чего ждать.

Записи Владыки были интересны и содержали массу новых идей, часть из которых Корал уже освоила, но вот объяснения того, как были устроены машины на фабриках, в них не было. А как выяснилось, Один лично создавал и поддерживал работу некоторых самых сложных из них. Без них быстро встало почти все производство вообще. Владыка слишком торопил прогресс, и подготовленные им инженеры решали только самые простые технические задачи. Сама же Корал и вовсе с такими задачами ранее не сталкивалась, предпочитая работу с теорией энергии и Семенем Хаоса.

За два бесконечных месяца общения с людьми Корал ни разу не заезжала в Капитул. Сперва Альмерин настоял, чтобы также ездил Нургрим, но он совсем не подходил для такой работы. Он всегда избегал раздоров и конфликтов. В итоге его уклончивые слова и согласие со всем, что говорили мастеровые, лишь бы не спорить, сделали ситуацию на паре заводов только хуже, и ее друг отправился обратно в столицу, проводить свои эксперименты. Она немного завидовала ему. Записи Одина пришлось оставить также в столице, чтобы с ними могли работать другие выпускники Академии Одина.

То, что она наконец получила передышку и могла завтра отправиться в Капитул, было связано как раз с тем, что, работая с текстами, часть бывших учеников смогли сами стать почти богами. Как Корал с Нургримом. В том числе несколько подручных Альмерина, часть которых была с ними, когда они напали на Владыку. Корал становилось дурно, когда она задумывалась о том, что эти люди в Догмах церкви Одина теперь также зовутся наследниками Владыки. Теперь, оказавшись почти на месте своего учителя, она понимала, почему тот так часто в разговоре с ними отрицал свою божественность и убеждал всех, что он просто человек.

Она не могла дождаться момента, когда вернется, наконец, в столицу и поговорит с Альмерином. За два месяца она нашла много, чего стоило бы ему сказать. За спиной раздался шум, и девушка устало вздохнула. Ведь она просила никого не беспокоить ее! Удивительно знакомый голос тихо произнес ее имя.

– Нургрим?! – Корал резко обернулась. В дверях и правда стоял ее друг. Обнаженный. Сначала она подумала, что это какая‑то шутка. Потом заметила, что его волосы немного обгорели, большой след от ожога был на плече, а его темная кожа была очень бледна.

– Что с тобой?

– Капитул… Он уничтожен. – Шатаясь, Нургрим прошел вперед и рухнул на стул.

– Что? О чем ты говоришь? Я думала, ты еще несколько месяцев будешь в столице. Я и сама направлялась туда… – Нургрим неожиданно резко для него перебил ее.

– Столицы больше нет! Все взорвалось! Весь город! Все! Думаю… выжил только я, наверное. – Он опустил голову, его запал пропал, и он стал снова похож на самого себя. Только сейчас Корал поняла, что пока он говорил столь зло и резко, его глаза совсем чуть‑чуть налились красным цветом Семени Хаоса, а воздух чуть похолодел.

– Стоп! – ее голос тоже стал резким, что вывело друга из прострации, в которой он пребывал после своей эмоциональной вспышки. – С самого начала.

– Да… Ты права. Так. Я, Эльм и Нраб решили поэкспериментировать с той силой, что была описана у Владыки. – Корал нахмурилась, и Нургрим поднял руки. – Я знаю. Мы обещали подождать тебя. Но прошло два месяца. Мы решили рискнуть, но аккуратно. Не знаю, с чем работали ребята, я занялся перемещениями.

– У тебя получилось? – На момент в Корал проснулся прежний азарт исследовательницы. Нургрим в ответ кивнул и слабо улыбнулся.

– Да, но перенос могу делать только в пределах четкой видимости, метров на пятьсот, только разрушая вещество, и переношу только себя.

Корал осмотрела обнаженное тело друга.

– И, видимо, только без одежды? – Нургрим густо покраснел, и девушка засмеялась. Ее друг был слишком робок и нерешителен, чтобы завести интрижку. Сама Корал имела несколько удачных и один не очень экспериментов, связанных с исследованием собственных сексуальных потребностей, но решила, что они слишком отвлекают ее от по‑настоящему важных проектов.

– Секунду. – Корал нашла в шкафу свой самый широкий плащ и протянула Нургриму. Тот благодарно кивнул и завернулся в него. – Итак. Мы отвлеклись. Ты экспериментировал, что было дальше?