Семя Хаоса. Мать Милосердия

– Большинство магов занудные надутые идиоты! Нет, нет и еще раз нет! Все куда проще. Просто будь собой! И тогда все как‑то образуется.

Совет был одновременно и дивно хорош, и дивно плох. Если Парин будет всегда собой, то друзей он точно не заведет. Исполняющий обязанности претор‑легата тяжело вздохнул и показал на шатер легата:

– Мне надо переговорить с легатом Амброзием. Пойдешь со мной?

– Вот еще! Я лучше выпью пива! Разведчики второй манипулы нашли бочонок, оставленный в одной деревне! Не очень там налегай на старика.

Прежде чем дойти до шатра легата, Парину прошлось пройти через широкий плац, оставленный в лагере для построений отдельных манипул. На дальнем его конце висело трое повешенных. Солдаты, что попались за изнасилование в деревне, расположенной совсем недалеко от лагеря. Это в очередной раз напомнило Парину, что война реальная сильно отличается от той, что известна ему по книгам. Там, как правило, о мародерах и насильниках не пишут. А если и пишут, то это всегда непопулярные и мерзкие личности. А вот в реальности один из насильников может получить орден в последней битве за то, что прикрыл собой легата, получив ранение. И несмотря на это, он теперь висит на лагерной виселице.

В шатре легата было тихо. Парин постучал по шкафу в приемной, которая была пуста. Из отделенного тканью пространства выглянул Колин, ставший теперь адъютантом легата.

– Парин? Проходи.

В основном зале штаба было пусто. Амброзий без своей обычной кожаной кирасы сидел в походном кресле. Перед ним стоял кубок вина. Колин уже сел обратно, напротив легата. Также сжимая стакан, который, впрочем, был полон.

– Парин! Выпьешь, мой мальчик? – Амброзий показал на стул рядом с собой. Парин, отказываясь, покачал головой и сел на предложенное место.

– Легат. Мне передали, что Вы меня искали. Я немного задержался на площадке для тренировок…

Легат прервал его, подняв руку.

– Мой мальчик, оставь это. – Он немного помолчал. – Пришлось его повесить… Парня, что спас мою жизнь прямо перед мостом Вестника. Десять лет безупречной службы, которая закончилась веревкой.

Все помолчали.

– Я вызвал тебя, потому что хотел бы, чтобы ты поехал в столицу.

Парин нахмурился.

– Зачем? Мне кажется, я больше пользы принесу тут. Особенно пока Император не снял с меня полномочий претор‑легата. Неизвестно, кого он поставит вместо Ацелия по факту.

– В этом все и дело, Парин. Я хочу, чтобы ты доложил Императору и Совету магов об обстановке. Поговорил с ними, убедил, чтобы тебе оставили должность претор‑легата. Но это еще не все.

Амброзий помялся, так, что если бы Парин его не знал, то подумал бы, что тот хочет предложить что‑то незаконное и подлое.

– Я хочу, мой мальчик, чтобы ты убедил Императора дать тебе полномочия консула над легионами «Север» и «Цапля». Левк хороший солдат, но не самый приятный человек. Если на нового консула большее влияние будет у него, я затрудняюсь сказать, как он себя поведет. А вот если ты будешь сразу и претор‑легатом, и консулом… Мы неплохо сработались, мой мальчик. Ты считаешься с моим опытом, я – с твоей светлой головой. Мы сможем работать вместе и направить Левка в нужное русло.

Парин задумался. С одной стороны, это был подлог. Амброзий пытался использовать его, чтобы получить больше влияния над легионом «Цапля». С другой… Парин вспомнил повешенного героя, закрывшего собой легата, а потом изнасиловавшего девушку. С другой стороны, война – это не красивая книга о сражениях. Да и вся жизнь далеко не сказка.

– Это логично, мне кажется. Когда выступать?

– Думаю, завтра. – Казалось, Амброзий немного расслабился. – Левк тоже кого‑то наверняка отправил к Императору. Лучше спешить. Возьми пару своих ребят из корпуса, хоть бы и того же мага. Я дам тебе десяток легионеров и один палм разведчиков. И еще с тобой поедет Колин.

Парин взглянул на бывшего разведчика, и тот едва заметно кивнул юноше. Легат меж тем продолжил:

– Я доверяю тебе, мой мальчик. Как никому. Постарайся выторговать себе побольше полномочий. И еще, если будут проблемы с Советом или Императором, обратись напрямую к его Голосу. Я слышал, что он сейчас значит очень много в столице.

Парин еще полчаса посидел с Амброзием и Колином. А потом отправился собираться. Рано утром, на следующий день, он в сопровождении Колина, Кринка и пятнадцати легионеров отправился на юго‑восток, в Майн, столицу Империи.

 

Интерлюдия III. Когда море говорит

 

Рагн был кормчим боевого драккара уже более десяти лет. Начинал он обычным воякой в команде опытного капитана, постепенно освоил все ремесла на боевом корабле Элесама. Капитан давно сменился, как дважды поменялась и остальная команда. А вот Рагн все еще был предан своему «Коршуну». Он считал корабль куда больше своей собственностью, чем капитан или конунг, который корабль и построил.

Чаще всего драккары патрулировали северные воды Элесама, редко уплывая в сторону восходящего солнца, в набеги на слабых жителей восточного континента. Но теперь все изменилось. Братья за горами Аммел начали войну с мерзкой Империей, и конунг Беор, дабы поддержать старую веру, отправил боевые корабли на юг. Два дня назад «Коршун» миновал порт Алгрим, вольный город на границе Империи и Области Одина, продав там свою добычу. Ведь миновав восточный край центрального континента, они уже потопили два имперских судна и взяли груз с судна Арима.

Рагн закрыл глаза, вспоминая, сколь богатая была добыча на необычном корабле южного континента. Теперь, освободив свои небольшие трюмы, споря с встречным ветром, корабль северян на веслах шел дальше на запад. От приятных воспоминаний и мечтаний о будущих победах Рагна отвлек крик на носу.

С юга шел корабль. Один из гребцов, один из самых зорких и потому всегда сидящий на первом ряду весел, крикнул, что оснастка южная. Арим. Рагн опять улыбнулся своим мыслям о близкой добыче. Капитан говорил, что приказ конунга был четкий, южные суда грабить, но не топить. А вот имперские уничтожать без всякой жалости.

Суда быстро сближались. Когда до аримского корабля оставалось не более двухсот метров, тот неожиданно повернул влево, и теперь шел параллельным курсом.

– Рагн, давай‑ка к ним ближе! – крикнул капитан с носа драккара. И тут же его голос утонул в ужасном шуме.

Южный корабль весь покрылся дымом, а часть гребцов, капитана и мачту снесло с северного корабля. Один из гребцов заголосил, что в борту дыра. Да и сам Рагн почувствовал, что нос стал тяжелый. Корабль без его воли заворачивало влево, ближе к судну Арима. Кормчий взял правее, выравнивая курс.

Но корабль южан уже шел на сближение. Не прошло и десяти минут, как гребцы побросали весла и взялись за щиты, привязанные к бортам драккара. Надвигалась сшибка, и войны севера начали стучать топорами с короткой рукоятью по своим щитам.