Обителей много

Хочу не хочу, холодно ответил ему голос откуда‑то с уровня желудка, где болталось нерастаявшее эскимо, а кроме тебя никто не знает, где действительно находится Дина.

 

До Дининого офиса они вчера тоже не дозвонились. Валера Антонович, директор бюро, – классный мужик, он же не просто начальник, он почти друг, он мог бы знать, куда Дина пропала после рабочего дня?

Колька полистал записную книжку, но он и не ждал, что отыщет номер Валеры Антоновича. Ну да, тот здорово помог Кольке с медью прошлой осенью, когда они с папой не могли продолжить эксперименты с гальванопластикой. И он приезжал в гости с Диной, они тогда отлично провели время. Колька поморщился. Но личного номера Дининого начальника у него не было: они разговаривали всего пару раз и только по телефону бюро.

Колька с досадой двинул кулаком по подушке. В воздух взвились пылинки и нервно заплясали в солнечном луче.

 

Из дневника Кольки

 

25 августа 2011 года

 

Хорошее происходит и плохое.

Скоро в школу. Так не хочется! Мама говорит, что надо потерпеть до весны и поступать в пятый класс в лицей в Одессе. Там можно будет по‑настоящему учить химию, как мне интересно. Там много разных учителей, и они ужасно умные. И я надеюсь, что они не будут орать. Но сейчас мне грустно, потому что лето кончилось.

Йося вернулся! Он привез калейдоскоп! Я никогда раньше такого не видел. Он большой, и когда крутишь и смотришь, там куча вариантов узоров. Они всех цветов вообще. И никогда не повторяются. Я смотрю на них и думаю про осколки изначального мира, о которых говорил оДм.

Мы сидели на карьере долго‑долго и по очереди разглядывали узоры в калейдоскопе, и мне было хорошо, что я снова не один и Йося привез такой классный подарок. Он рассказывал всякое про Израиль, но больше о том, как ему было жарко, и всё время надо было ездить на экскурсии.

Но самое главное! Я ездил в Одессу.

Папа меня привез к бабушке в четверг, сам уехал в Киев, я побыл с бабушкой и дедушкой, а потом меня забрала Дина. Мы зашли к ней на работу, она вспомнила, что нужно кое‑что доделать с документами. Я первый раз был у нее на работе!

 

Дина не всегда сидит в офисе – она часто ездит в командировки и в Одессе на объекты. Это так называются стройки зданий, объекты. Дина важная в своей компании, она не обязана проверять, как работают другие люди, например просто рабочие, но она любит приезжать на стройку и смотреть лично и общаться с ними. И ей вообще нравится, как растет новый дом. Я ее понимаю. Это как мне нравится смотреть, как из маленького семечка вырастает огурец, когда сначала проклевывается тоненький росток, а потом крепнет, отращивает усы и начинает ползти и виться. И Дина, когда говорит про стройку, у нее глаза светлеют, так она любит, как копают яму, закладывают фундамент, потом постепенно начинают расти этажи, и ей нравится трогать внутри кирпичи или блоки руками. Она говорит: представляешь, если я потрогаю кирпич внутри кладки во время строительства, его больше потом никто никогда не увидит и не потрогает, но он там будет, внутри! Я представляю!

В общем, Дина много ездит по всяким местам, но в офисе тоже сидит. Ей надо делать кучу бумаг, и вообще, она головой работает много, ей надо много придумывать. И она привела меня в офис, где у нее свой кабинет. У них там помещение, где сидят секретарши. А из помещения – три или четыре двери, и за одной из них сидит Дина. Но у нее скучно, стол, шкафчик и стул. Я думал, у нее будет, как было в комнате у бабушки, – всё в бумагах и интересных рисунках. Но она говорит, что все чертежи в шкафу, а на столе только самые нужные бумаги.

Вот в большой комнате у них интереснее – там много столов, и за каждым сидят архитекторы, и у них столы завалены бумагами и чертежами, как я и думал.

Я ждал Дину в холле, где секретарши. Одна мне не понравилась. Она не улыбалась, но это ладно, иногда взрослые не умеют улыбаться. Но она какая‑то была сонная, растягивала слова как будто у нее не буквы, а длинная жвачка. Вторая зато улыбалась. Но она была очень занята.

 

А потом я познакомился с главным начальником! Тем, который был на фотке с Диной в газете. Дина разбирала бумаги у себя, а из другого кабинета вышел дядька, и он мне сразу понравился! Он такой был важный, в костюме. В жару я помираю, а он в костюме, так положено, он же начальник. И костюм очень красивый, синий, но не темный, а почти голубой.

На полке стоял макет какого‑то здания, и на нем были часы, и у них крутились стрелки. Я как раз встал и смотрел, но не трогал. А дядька этот вышел, посмотрел на меня, улыбнулся и сразу снял макет, дал его мне в руки. Сказал, можно посмотреть. И не боялся, что я сломаю! И даже показал, как там механизм устроен, что часы работают и окошки в здании настоящие, со стеклами. Отпад.

А потом он сел на диван, и я тоже с ним сел. Дина вышла из кабинета и удивилась, что мы сидим вместе. Он спросил, как меня зовут, и сказал, что его зовут Валера Антонович.

Мне немного странно, что не Валерий, потому что у нас физрук Валера, но мы его называем Валерий Федорович, и я думал, все взрослые друг друга называют полными именами. Это же у Дины оно такое короткое, она даже по‑взрослому Дина Юрьевна. А я Николай Игоревич по‑взрослому. А он почему‑то Валера. Ну, он сам так сказал, и я его называл, как он хочет.

А на двери у него табличка «Шиманский В. А., руководитель бюро». Мне нравится. Бюро – это серьезно, а он самый главный руководитель. И фамилия у него очень красивая.

Мне папа говорил, что у нас фамилия Левандовские, значит, что у нас предки были поляки. Может быть, они даже были графы или князья, у которых были свои замки. И у ВА похожая фамилия, мне тоже кажется, что он сам князь или вроде того. Он очень красивый, высокий, и у него очки, и они тоже красивые. Вообще у него все вещи красивые. Я не видел, чтобы у человека было всё такое, ну, как будто оно супердорогое. Я думал, так выглядит президент, президента я вблизи не видел, только у бабушки в телевизоре, но он не такой красивый, как ВА.

Только у него немного странная спина, как горбатая. Но потом смотришь, он не горбатится, а просто так сжимается плечами, как будто стесняется или боится чего‑то. И в такие моменты костюм на нем морщится, как будто не по размеру. А потом он выпрямляет плечи, и сразу снова нормально.

ВА сидел со мной и разговаривал! Мне показалось, что Дина очень удивилась, и она мне потом сказала, что офигела, потому что обычно ВА жутко занят. Он вышел из кабинета, и его ждала машина, чтобы ехать на самолет, и он спешил, но почему‑то сел со мной общаться. Вот это да.