Почти правда. Узелки

– Нет вроде бы, – ответил Сергей, только сейчас заметив кровь на руках и рубашке.

– Догулялись по ночам, – нервно сказал Николай, оглядываясь вокруг. – Сколько раз я просил не шляться до темноты?!

Лена опустилась на бордюр и беззвучно заплакала.

– Ну ладно‑ладно, – сказал спокойно Николай, поднимая за плечи Лену. Было заметно, что он испугался за нее.

– Давайте быстро оба домой и ждать меня, постирай ему рубашку и штаны. Телефон не брать, никому не звонить, дверь не открывать, – приказал Николай.

Спокойный голос брата подействовал успокоительно. Лена взяла Сергея за руку и потянула за собой.

– Пойдем, он все сделает как надо, – сказала Лена.

Они поднялись на второй этаж, зашли в квартиру. Лена бросила сумку в прихожей и прошла в комнату. Сергей огляделся и прошел за ней.

– Снимай рубашку и брюки, я постираю, – сказала Лена, подходя к шкафу.

Она открыла шкаф и достала спортивный костюм. На плечиках висела офицерская форма.

Сергей с интересом оглядел китель.

– Капитан? Пехота, – размышлял он вслух, рассматривая погоны и петлицы.

– Да. Не совсем… Потом все узнаешь, – как‑то туманно ответила Лена.

Он обернулся и нос к носу столкнулся с Леной. Она стояла, прижимая спортивный костюм к груди. Немного съежившись, с растрепанными волосами – она была прекрасна. Еще не отошедшая от шока, казалась слабой и беспомощной. В этот момент могло показаться, что сила слабости сильнее силы красоты.

Их взгляды пересеклись. Все куда‑то пропало, растворилось, остались только робкие объятия безудержной страсти первой настоящей любви.

Сергей прижал ее к себе, заключая в объятия на всю оставшуюся жизнь.

Поцелуй был бесконечно долгим, неумелым и завораживающим. Он уносил их в другой мир, безоблачный и чистый. Мир без страха и боли, созданный только для них.

Они были молоды и безумны, они были просто рядом, это и было их счастье – одно на двоих.

– Надо замочить белье, – сказала Лена, оборвав этот самый прекрасный миг, время остановилось. Она спустилась с небес а он рухнул к ее ногам. – Скоро вернется брат. Переоденься и иди на кухню поставь чайник, – сказала она спокойно и обыденно, как‑то буднично, как будто ничего и не было.

В дверях она остановилась и, как бы читая мои мысли, сказала:

– Папа тоже был военным… Он погиб.

Часа через два вернулся Николай. Сергей и Лена сидели на кухне, болтали просто обо всем, только чтобы не молчать – переживания захлестывали обоих.

– Все нормально, – с порога сказал Николай, – все почти живы и почти здоровы. Это гастролеры – не местные, и с местными у них какие‑то терки, так что будут молчать и вы обо всем забудьте.

Все. Больше никаких вопросов.

Николай достал из кухонного шкафа бутылку коньяка и две рюмки.

– Спортсменам нельзя и спать пора, ночь на дворе, – сказал он, обращаясь к Лене. – Спать, спать, спать…

– Сергей тоже спортсмен, – попыталась возразить Лена, выходя из кухни.

– Не уверен, – сказал Николай, наливая в рюмки.

В этом доме умели отдавать и выполнять приказы. Лена покорно поплелась в свою комнату и сразу уснула, едва коснувшись подушки.

– А сейчас рассказывай все по порядку, – обратился Николай к Сергею, подавая налитую рюмку.

– Что? – не понял Сергей.

– Где родился, как учился, как тут очутился? – скороговоркой пояснил Николай.

Держа рюмку в руках, Сергей рассказал свою небогатую биографию. Дослушав, Николай показал на рюмку:

– Пей, полегчает. Хочешь, значит, военным стать, пограничником – это хорошо. Чем смогу, помогу будущему коллеге, так сказать. Хорошо учился, спортсмен – это тоже хорошо.

Коньяк ударил в голову, стало жарко и действительно немного полегчало.

– Так вы не пехота? – сказал Сергей, сделав вид, что все понял. Так вот что имела в виду Лена, говоря «не совсем».

Николай оставил вопрос без ответа. Он часто будет так делать в будущем, и это его черта характера.

– Лена уже рассказала, что учится в МГИМО?

Николай налил вторую рюмку и пододвинул блюдце с лимоном:

– Давай за Ленусю.

Они выпили. Николай молчал. Голова наливалась тяжестью.

– Из семьи рабочих – тоже хорошо. Окончишь военное училище, получишь лейтенанта – и в гарнизон на окраине нашей необъятной Родины.

– Давай за родителей, – Николай снова налил в рюмку.

Сопротивляться не было сил. Сергей выпил залпом.

– Ты, наверно, любишь свою семью, – продолжал Николай, – я тоже люблю свою семью. После гибели отца я отвечаю за Лену, она моя семья. Мама живет в Москве, мы редко видимся, и к тому же они с Леной не очень ладят. Пока у вас еще не очень серьезно, тебе надо уйти. У нее будет совсем другая жизнь. Ты должен понять это и принять как факт. Завтра я отправлю ее в Москву, и ты не будешь больше встречаться с ней. – Через небольшую паузу он добавил: – Никогда. Иначе я буду вынужден защищать свою семью.

Это прозвучало как приговор. Никаких возражений и обсуждений не предполагалось. В голове зашумело, клонило в сон.

Сергей проснулся на диване от солнца, назойливо гладившего его лицо. Он с трудом вспоминал вчерашний разговор. На стуле висела чистая и выглаженная рубашка и брюки.

– Проснулся, боец? Умывайся и иди завтракать, – как с «добрым утром» сказал Николай.

Завтракали молча. Николай предусмотрительно нарезал соленые огурцы и достал из холодильника холодный квас. Провожая до дверей, Николай сказал:

– Зайдешь сейчас в медпункт у себя в училище, получишь освобождение на неделю и уезжай к родителям на поправку. Я договорился с кем надо.

Сергей оглянулся.

– Лена уехала в Москву, – перехватил взгляд Николай.

«И этот читает мои мысли, – мелькнуло в голове у Сергея, – хотя я и сам не могу их прочитать».

В училище, в медпункте, Сергею действительно без вопросов дали освобождение от занятий на две недели, и он уехал к родителям. Пробыв у родителей неделю, он вернулся обратно.