Почти правда. Узелки

Она сидела неподвижно и настолько грациозно, что делало ситуацию неестественной и необъяснимой с точки зрения нормального человека.

Сергей ничего не понимал, молча оделся и вышел. За все время она даже не пошевелилась, казалось, даже не дышала. Он не помнил, как дошел до вокзала и сел в первую попавшуюся электричку, даже не посмотрев направление. Очнулся через часа два‑три, когда обходчица сообщила, что станция конечная и надо выходить.

До дому он добирался сутки, все еще не отойдя от шока последних дней. Ничего не было, иначе просто не могло быть. Такого просто не могло быть.

– Это был сон, сон, сон, иначе я сойду с ума, – шептал он как заклинание.

 

3

 

Наступила осень. Прекрасная уральская осень. Сергей вернулся домой и работал на местном заводе слесарем КИП и А – он ждал повестку из военкомата. Повестка из военкомата пришла, как полагается, неожиданно.

– Ну что, завтра в 19:00, команда 330, с вещами, – сказал суровый военком. – Вот памятка, что можно, что нельзя брать с собой, возьми почитай. Вот здесь распишись.

– Как завтра? – удивился Сергей.

– Скажи спасибо, что не сегодня. Иди собирайся. Распоряжение о выделении автобуса с завода я уже выслал, – сказал военком и указал на дверь.

Как принято на Руси – проводы это особый ритуал, наказы стариков, слезы родных, байки служивых. Армия – это целая эпоха в жизни каждого мужчины, особенно мужчины из глубинки, где служба в армии считалась священным правом, а не обязанностью.

Потом был сборный пункт призывников, новые знакомые, невкусная еда и жесткие нары в казарме. Все это будет помниться всю жизнь – каждый день, каждый час, каждый миг прощания с прошлой жизнью.

– Команду будут собирать два‑три дня, завтра медкомиссия и хозяйственные работы, – объявил сопровождавший прапорщик по прибытии на областной сборный пункт. – Располагайтесь в первой казарме. Ужин по расписанию, завтрак и обед тоже… Теперь на ближайшие два года вся ваша жизнь будет по расписанию и по уставу, – сказал прапорщик и многозначительно поднял указательный палец кверху.

Утром, после завтрака, на построении старшина подошел к Сергею.

– Ваша команда направляется на разгрузку мебели на ближайшей станции, – сказал прапорщик. – Выбери пять человек покрепче и ждите меня на КПП.

Загрузились в «газончик» и поехали. Ехали долго, успели вздремнуть и продрогнуть. Октябрь выдался холодным.

Вагон со стульями и столами разгрузили быстро, как показалось.

Начало темнеть. Осенний день короткий. Машина за ними все еще не пришла.

– Надо идти. Есть охота и холодно, – предложил самый старший из нашей компании.

Никто не возражал.

Спросили у местных, в какой стороне сборный пункт, и пошли.

На пересылку пришли уже часам к десяти вечера. На плацу были построены призывники.

Сергей увидел знакомого из команды, с которой ехали на сборный пункт.

– Костя, вы куда?! – закричал Сергей и замахал руками.

– В учебку, потом а Афган, наверно, – сказал он улыбаясь. – Наверно, в Ташкент сначала, там тепло.

Сергей побежал в штаб. В дверях столкнулся с сопровождающим их прапорщиком.

– Товарищ прапорщик, а мы, а я, это же наша команда.

– Вы опоздали, ваши личные дела передали в другую команду, уедете утром, – сказал он коротко.

– Куда? – не понял Сергей.

– Не знаю. Куда повезут, туда и поедете.

– Но как же так?! – как‑то по‑детски воскликнул Сергей.

– Навоюетесь еще. И вообще, отставить разговоры, в казарму бегом марш, – скомандовал раздраженный прапорщик.

Тогда все мальчишки хотели в Афган. Мальчишки‑романтики. Они хотели на войну, они хотели стать героями.

Для них это была игра, понарошку, они были все еще совсем маленькими. Уверенные в своей победе и что их‑то точно пуля не найдет. Эта наивность не давала поселиться в их душах страху.

 

Конец ознакомительного фрагмента