Непрощённое воскресенье

Что за чёрт? Кто это? Что ей нужно?

– А‑ну пошла отсель! – Любовь Филипповна, выгнула спину и грудью попёрла на гостью.

– Подождите, – произнесла незнакомка тихим, спокойным, но твёрдым голосом. – Я к Феликсу.

– К какому ещё Фели… – взвизгнула Любовь Филипповна, осеклась и внезапно отступила.

Гармонь, допев музыкальную фразу, последовала её примеру и, сдвинув меха, замерла. Танцующие недовольно глянули сначала на гармониста, затем дружно перевели взгляд на Любовь Филипповну и её экзотическую гостью. Воцарилась небывалая для свадьбы тишина. Женщина, глядя в одну точку, прошествовала к столу молодожёнов и остановилась перед дымящими чесноком индюшачьими ножками.

– Здравствуй, Феликс!

Тамара удивлённо посмотрела на своего жениха, теперь уже мужа, лицо которого стало таким же белым, как и у альбиноски.

– Феликс?! – непонимающе выдавил Степан и толкнул локтём супругу, ту самую тётку с халой на голове.

– Здравствуй! Не узнаёшь? – обратилась женщина к Феликсу.

Лицо жениха из белого стало зелёным.

– Вы что‑то путаете, дамочка! Это не Феликс, – загоготал Степан, стараясь разрядить обстановку, но никто его не поддержал. Женщина с халой ткнула мужа в бок и громко цыкнула.

– Ну чего, чего? Он же Павлик, – развёл руками Степан.

– Павлик? – «привидение» развернулось к Степану. – Значит Павлик?!

– Чего вам нужно? – не выдержала Тома.

– Теперь уже и не знаю. Нужен ли?

– Да что такое? – не выдержала Машка, лучшая подруга Любови Филипповны и по совместительству жена Степана. – Люба, что происходит? Кто эта женщина? Чего ей здесь надо? Вася, ты куда смотришь?

Василий Евстафьевич растерянно перевёл взгляд на Машку, потом на свою супругу и пожал плечами.

– Так он и есть Феликс.

– Цыц, – очнулась Любовь Филипповна и пошла в наступление на гостью. – Ты кто?

– А я жена Феликса, – усмехнулась женщина и развернула взгляд в сторону жениха. – Хотя ты теперь Павлик. Ты только имя сменил или фамилию тоже?

– Как жена? – Тамара вскочила со своего места.

– Да вот так. – Женщина щёлкнула «поцелуйчиками» и вынула из сумки серую книжицу. – Вот свидетельство о браке. – Протянула Тамаре, но подскочившая Любовь Филипповна выхватила документ.

 

***

– Тамара Погода, – улыбнулась красивая черноволосая девушка, скромно высвобождая ладонь из его руки.

– Ну а я – Павлик Морозов, – высокий юноша в гимнастёрке и сапогах, три минуты танца смело прижимавший её к себе, удержал ладонь. – Может, ещё потанцуем?

– Мне домой пора. Мама будет ругаться.

– Строгая она у тебя.

– Строгая, да. Если до девяти не приду, братьев пришлёт.

– Братьев?

– У меня их четверо.

– Ого.

– И ещё две сестры.

– И что, всех пришлёт?

– Не всех. Только старших – Толика и Шурика. Витька – малой ещё.

– Весело вам, наверное. В такой‑то семье большой.

– По‑разному бывает. Иногда и подерёмся, но вообще да, весело.

– А если я тебя украду?

– Как это…

– А так, украду и увезу.

– Куда?

– В Литву.

– В Литву? А что там в Литве?

– Там мой дом.

– Так ты же служишь? – Тамара высвободила ладонь и подозрительно прищурила миндалевидные глаза.

– Так я же не вечно в армии буду, совсем чуть‑чуть осталось, несколько месяцев, и я свободен… – мечтательно закатил глаза Павлик.

– Я не хочу в Литву. Мне и здесь хорошо. Да и матери помощь нужна. Тяжело ей с такой оравой.

– Тогда здесь останемся. А детишек… своих заведём.

 

***

Нехорошо, когда отношения начинаются со лжи. Может, и нехорошо, но если влюбилась по уши, если жить без него не можешь? И что это за ложь? Ну, подумаешь, назвался человек чужим именем, можно сказать, пошутил. Разве это преступление? Правда, непонятно, зачем и почему так долго скрывал настоящее имя. Ведь и подругам, и родителям, и всем‑всем‑всем представлялся как Павлик Морозов. И что теперь? Теперь, когда выяснилось, что никакой он не Павлик и никакой не Морозов, а Феликс Вилутовичус родом из далёкого литовского города Каунас, как объяснить это окружающим? Шутка затянулась, и как исправлять положение, если выяснилось всё уже в ЗАГСе?

Конечно, родителям это не понравилось.

– А вдруг он преступник какой? – предположила Любовь Филипповна.

– Не может он быть преступником, он же служит, – отмёл подозрения Василий Евстафьевич.

– Пусть паспорт покажет, – строго потребовала от дочери мать.

– У него нет паспорта.

– Как нет?

– Какой паспорт, Люба, они же его сдают, – подтвердил отец. – У них при себе только военные билеты.

– А как же вы заявление подали? – всё больше недоумевала Любовь Филипповна.

– Так по военному билету и подали, мама.

– И что там написано?

– Написано, что Феликс он, Вилутовичус.

– А может это чужой билет? Может он его украл… у сослуживца, – не унималась мать.

– Да ладно тебе придумывать…

– Ничего он не крал, а Павликом назвался, потому что выговорить проще… так он говорит.