Тайны садового сезона
– Да, я не платила ей зарплату. А за что тут платить? – эмоционально начала свое выступление Елена Юрьевна. – Она летом здесь проболталась, получила зарплату, а с зимы исчезла. Я ей звонила, телефон она не брала, я к ней ходила, но в доме никого не застала. А потом она снова прибежала ко мне за деньгами, и я их ей не выдала. У меня все деньги по счету в кассе лежат, ничего не потрачено. Если собрание примет решение заплатить за такую работу, я ей все до копеечки выплачу. Но, по‑моему, платить ей не за что.
Собрание потрясенно молчало. Все с недоумением переглядывались. Конечно, в коллективных садах конфликты происходят часто, и сад «Шахтер» не стал исключением из правил. Но обычно споры возникали между правлением и садоводами. Правление во главе с председателем постоянно повышало членские взносы для садоводов, обожало заставлять людей ходить на общественные работы, повышать цену за электричество, короче, хотело больше денег, ссылаясь на то, что смета не резиновая и на ее исполнение нужны постоянно увеличивающиеся денежные средства. Тут правление, куда входил и казначей, и председатель всегда действовало единым фронтом. Но в этот раз распря разгорелась в самом правлении, между двумя самыми главными людьми в саду – председателем и казначеем. Обычно принято, что казначей подчиняется председателю, но сейчас все стало очень запутано.
Казначей работала в «Шахтере» уже третий год, и никаких претензий к ней никогда не предъявлялось, она всегда полностью отчитывалась за каждую копеечку. А председатель Ирина – человек в саду новый, да и правда, весь год ее работы никто не видел. Она никак не послужила обществу садоводов, и им это не понравилось. Собрание снова недовольно загудело.
– Зачем нам такой председатель, которая весь год ничего не делала? – громко выкрикнула одна из бывших председательниц сада, женщина достаточно преклонных лет, она периодически вскакивала со своего места и, опираясь на свою клюку двумя руками, энергично высказывалась. – Не телилась, не мычала, а деньги подавай!
– Денег‑то она как раз и не получила, – первый раз заступилась за свою подругу Аня, которая год тому назад и сблатовала Ирину вляпаться в председательство.
– Год прошел – и, до свидания, девочка! – продолжала вещать дама с клюкой.
– Подождите вы тут бегать, – решил вернуться к своим обязанностям председателя собрания Владимир Анатольевич. – Она же что‑то делала. И потом, если Ирина Васильевна обратится в суд, а у нее нет по работе никаких взысканий, мы будем должны заплатить ей не только зарплату, но и судебные издержки.
Люди немного приутихли, и в этой тишине мужчина продолжил.
– Давайте тогда вернемся к нашей повестке дня и заслушаем отчет казначея о проделанной работе.
Елена Юрьевна привычно встала перед собранием, открыла смету и со знанием дела прошлась по всем ее пунктам. Она отчитывалась не первый раз, и все у нее с деньгами всегда оказывалось в порядке. Она понимала, что, кроме нее, никто здесь ничего не понимает, а значит, и вопросов задавать особо не будут. А если и будут, то она на любой вопрос спокойно ответит. Закончила она свой отчет словами:
– В кассе у нас осталась зарплата председателя. Это на ваше усмотрение. Ирина Васильевна получила десять тысяч за два месяца своей так называемой работы, – слово «называемой» казначей произнесла с особым ударением.
– Будем голосовать за работу казначея? – спросил Владимир Анатольевич у собрания.
– Нет уж, давайте, как положено, заслушаем сначала отчет ревизионной комиссии, – послышался всем знакомый очень тихий голос. Это высказалась Маргарита Тихоновна, которой недавно перевалило за 85‑летний рубеж, и она входила в состав ревизионной комиссии уже почти тридцать лет. Но последние два года ее стало подводить здоровье, и она попросила снять с нее эту почетную, но тяжкую обязанность. Однако Маргарита Тихоновна продолжала ходить на все собрания, обожала выступать, и доводила своими монологами о садовых финансах участников собрания до белого каления. Эти ее выступления длились по часу, и к концу этого срока все переставали понимать, о чем она говорит, и все просто мечтали, чтобы это закончилось. В саду ее ласково называли «черепахой Тортиллой».
– Хорошо, тогда слово предоставляется ревизионной комиссии.
Вперед вышла Лена, подруга Елены Юрьевны, и в течение трех минут зачитала заготовленную писульку, согласно которой с финансами все обстояло отлично.
– Давайте голосовать сразу за два отчета, – сказал Владимир Анатольевич.
– Давайте, все в порядке, – закричало несколько мужских голосов. Им явно надоело тут сидеть, когда их ждало более приятное субботнее времяпрепровождение.
– Подождите, – снова раздался вкрадчивый голосок Маргариты Тихоновны. – Отчет слишком краткий. Разве так отчитываются? Надо более подробно осветить все пункты сметы.
Собрание в ужасе замерло. Тут какой‑то мужчина зычно крикнул:
– Давайте голосовать! Вперед! Лето заканчивается!
– Голосуем! – громко выкрикнул Владимир Анатольевич. – Кто за то, чтобы принять к сведению отчеты и признать работу казначея и ревизионной комиссии удовлетворительными?
Большинство проголосовало «за», несколько человек воздержались, бухгалтер «Тортилла» и бывшие председатели голосовали против. Они всегда находились в оппозиции ко всему.
– А теперь давайте вернемся к вопросу об оплате работы председателя.
– Казначей права, работы‑то не видно, – встряла женщина, сидящая в первом ряду. – Не за что платить.
– Она же пыталась что‑то делать, и даже заболела, нельзя так поступать с человеком, – раздался рассудительный мужской голос из задних рядов.
Вообще‑то, мужчин среди садоводов нечасто встретишь, и на собраниях они появляются редко, отправляя туда своих вторых половин. Иногда, правда, появляются шустрые молодые люди со своими интересами, например, сделать дорогу к своему участку на общественные деньги, выкопать скважину рядом со своим домом или разобраться с соседями с помощью правления. Но, поскольку из этого, как правило, ничего не выходит, такие «мальчики» вскоре перестают приходить на любые общественные сборища.
– Я предлагаю заплатить половину зарплаты Ирине Васильевне, – предложил Владимир Анатольевич. – Все‑таки она работала, несла груз ответственности, так сказать, занималась делами сада. Половину от причитающейся суммы надо заплатить. И вопрос этот закрыть.
Ирина Васильевна заулыбалась, Елена Юрьевна скривилась. Но большинство собравшихся одобрило предложение. Председателю постановили выплатить половину суммы – еще двадцать тысяч рублей.
– И у нас остался последний вопрос – выбор правления и председателя сада.
– Опять новый председатель, – зашушукались все. – Да что же это такое‑то!
Казначей Елена Юрьевна встрепенулась и заявила:
– Галина, – обратилась она к женщине в первом ряду, – ты так хорошо помогала мне работать весь год, особенно в последний раз, когда надо было приготовить дорогу и проверить линии электропередач! Между прочим, если бы не Галя, весь наш сад остался бы без электричества.
– А что случилось?
