Загадка лесного озера. Детективная повесть
– С шановным[1] паном хорунжим я дамовлюся[2], – уверенно заявил Свиридович. – Не сможет он отказать старому другу!
Зная суровый нрав отца, Анджей испытывал большие сомнения в успехе предстоящей беседы. Мать паныча умерла, когда он был совсем маленьким. Овдовевший хорунжий воспитывал сына в одиночестве, в коротких промежутках между бесконечными военными сборами и походами. Главной целью отцовского воспитания было сделать из наследника «настоящего шляхтича». Анджей с малолетства обучался владению различными видами оружия, охоте и правилам этикета. Научившись читать, он заинтересовался науками, в особенности медициной, и стал много времени проводить за чтением книг и рисованием. Отец, не считаясь с расходами, делал все возможное, чтобы дать единственному отпрыску достойное образование. Пану Ярейко помогала в воспитании сына его младшая сестра – Божена. Девушка рано вышла замуж за крупного торговца рыбой – пана Матеуша Ковальского. Своих детей у Божены не было, и все нерастраченные материнские чувства она направила на родного племянника. Тетя была завзятой театралкой. Именно она привила мальчику любовь к книгам и театру. До отъезда в Краков Анджей даже пару раз участвовал в любительских спектаклях. Божена смогла отчасти заменить подростку мать, щедро даря ему ласку и внимание. Она нашла для Анджея превосходных домашних учителей, а когда племянник повзрослел, уговорила брата отправить его учиться в известную на всю Европу академию в Кракове.
– Не будет у пана, чем промочить горло? – прервал воспоминания Анджея голос возного. – А то с утра…
– Вот, пожалуйте. Если пан возный не побрезгует…
– Ох!.. Да ведь это ж гарэлка! Моцна[3], зараза!
– Друзья пошутили на прощание – подменили воду во фляге самогоном. Давайте уж и мне, всю дорогу крепился…
Вскоре всадники, за которыми следовала телега с утопленницей, свернули в лес и скрылись за деревьями.
2
Юраш парил под самым потолком селянской хаты. Поначалу было темно, потом смутно проявились цвета: красный и фиолетовый. Прямо перед ним висел пучок сушеной травы. «Пахнет приятно», – решил Юраш. Запахов он не чувствовал, но как‑то по‑особому понимал и там, где плохо пахло, не мог долго находиться. Так вели себя все «чистые» духи.
Внизу, в углу хаты, горела лучина. В ее тусклом свете старая женщина что‑то толкла в деревянной ступке. В другом углу, на теплой печи, похрапывал старик. Рядом, на полатях у стены, спали в обнимку мужчина средних лет и молодая женщина с большим животом. В ногах у них на разные лады сопели трое ребятишек. Брюхатая молодица снова беспокойно застонала во сне и отодвинулась от мужа. На лбу у женщины выступили мелкие капельки пота.
Именно этот жалобный стон притянул к себе Юраша. Он остро чувствовал чужую боль и страдание. «Чистый» дух спустился ниже и замер возле самых губ беременной. Юраш был сейчас почти невидим. Со стороны могло показаться, что в хате плавает маленькое облачко болотного тумана. Но смотреть было некому. Старуха, щурясь на лучину подслеповатыми глазами, толкла в ступке зерно, остальные спали. Лишь самый младший – трехлетний карапуз – на мгновенье приоткрыл глаза и прошептал: Пушок! Перевернувшись на другой бок, он снова сладко засопел.
Юраш погладил призрачной рукой женщину по щеке. Та, видимо, сразу испытала облегчение. Ее лицо разгладилось, и на нем появилась слабая улыбка.
«Молятся, молятся Единому, – возникли у духа давно уже ставшие привычными мысли. – Нет бы, попросить помощи у нас, природных духов. У Единого поди на всех времени не хватает, а вот мы подсобить завсегда можем. Только попроси… Так нет же! Вот и болеть стали чаще. А древние святилища в лесу совсем опустели…»
Юраш взлетел к потолку хаты и растворился в воздухе.
3
Анджей и Свиридович быстрым шагом шли по узким, мощеным округлым булыжником улочкам Гродно. Они торопились на осмотр тела утонувшей девушки. За время отлучки из города у возного накопилась «купа справ», а молодого лекаря подгоняло жгучее желание провести первое в жизни самостоятельное медицинское обследование. Юноша чувствовал, как в животе у него сжимается и разжимается тугая пружина от испытываемого волнения. А, может быть, это его желудок так бунтовал против допущенного давеча чревоугодия?
Вчера в родительском имении в Ореховичах, когда управляющий сообщил, что отец Анджея находится в Гродно, паныч решил тут же ехать в город. Там у семьи имелся собственный особняк. Вновь запрыгнув на коня, юноша продолжил путь вместе с весьма обрадовавшимся такому повороту событий Свиридовичем. По приезду в город Анджей и возный предстали пред светлы очи пана хорунжего. После теплой встречи и сытного ужина с обильными возлияниями (вот от чего сегодня могло крутить живот!) Свиридович обратился к боевому товарищу с просьбой по поводу его отпрыска. К превеликому удивлению Анджея, отец охотно согласился на его участие в расследовании гибели дочери аптекаря. Быть может, ясновельможный пан хорунжий пока не решил, куда пристроить сына – лекаря или, действительно, сказалась старая дружба с возным. Кто знает? Главное, что путь к научным исследованиям и великим открытиям Анджею был открыт!
Попадавшиеся навстречу спешащей парочке обыватели вежливо раскланивались с представителем судебной власти повета. Заодно их приветствия удостаивался и его спутник. Местные жители вели себя вполне дружелюбно. Однако Анджей заметил, как несколько прохожих, издалека узнав следователя, торопливо перешли на другую сторону улицы. Они явно не хотели встречаться со Свиридовичем лицом к лицу. «Не все здесь любят пана возного», – отметил про себя паныч.
Спутники вышли на Ратушную площадь. С ее западной стороны, на невысоком холме, стоял величественный костел Пресвятой Девы Марии[4]. Чуть дальше виднелась цель их утренней прогулки – здание городской ратуши. Внушительное строение, увенчанное башенкой с часами, гордо возвышалось над крышами соседних домов. Первый этаж ратуши занимали магазины, медница[5], ратушная бочка[6] и кладовая для хранения сукна. В просторном зале на втором этаже проходили заседания магистрата города. Возный и паныч, вместо того чтобы войти в ратушу, свернули в сторону и, обойдя здание сбоку, подошли к арочному проему в стене. Здесь располагалось помещение, наводившее ужас на преступников и пользовавшееся дурной славой у жителей города – судебный подвал.
[1] Уважаемый (бел.)
[2] Договорюсь (бел.)
[3] Крепкая (бел.)
[4] Костел Пресвятой Девы Марии – несуществующий сегодня готический костел в Гродно, построенный во второй половине XIV века. Так как основателем костела был князь Витовт, его также называют Фара Витовта (от немецкого слова «pharre» (приход)). В 1586 году по распоряжению короля Стефана Батория деревянное здание костела было перестроено в каменное. По своим размерам он был самым большим храмом на белорусско
‑литвинских землях.
[5] Медница – городское учреждение, где из меди отливались монеты, кресты, оправы для образов и другие изделия.
[6] Ратушная бочка – бочка, которая использовалась как мерный сосуд для сыпучих веществ.
