Эффект морковного пирога
– Это ты?
– Это я, – усмехнулась я, закрывая дверь и удерживая запеканку с макаронами. Подружек с ним я никогда не видела, и, кажется, на свидания он тоже не ходил. Только деловые встречи.
– Как раз ждал тебя, взгляни на это, – он приподнял рисунок, и я узнала проект городской библиотеки.
– Боже, это потрясающе.
Я с восторгом разглядывала карандашный набросок, на котором Борис изобразил пролёты пяти этажей библиотеки. Они располагались хаотично, не ровно друг над другом, и на потолке, от края второго света к стенам, шли рейки. Они делали потолок похожим на обратную сторону грибных шляпок. Белые стены и тёмный пол, книжные полки, всё это было лишь фоном и главную роль играли грибы, словно ты крохотная Алиса, которая смотрит вверх и приговаривает: «Всё чудесатее и чудесатее».
– Невероятно… – прошептала я. – Как ты только придумываешь всё это? – щебетала я. Но Борис был невозмутим, как всегда.
– Садись, давай поговорим про ресторан. – Он отложил эскиз в угол стола.
– О, у меня появилась идея, как только я увидела эту теплицу. Сейчас я только сбегаю за вилками, ты будешь запеканку?
– Давай. Принеси себе бокал.
– Я не хочу, спасибо, – сказала я, скрываясь в коридоре, ведущем в кухню.
Борис достал новый лист бумаги и слегка приглушил музыку. Я вернулась с вилками, открыла крышку контейнера и уселась на стул, рядом с Борисом. Жуя, я начала свой рассказ:
– Можно? – Он кивнул. – Первое, я бы хотела поддержать тему ботанического сада. Много зелени внутри, облагородить ландшафт снаружи. Было бы здорово сохранить хотя бы часть деревьев, что растут в теплице.
– Хорошо, что ещё?
– Кроме того, Левон сказал, что он хочет сделать вход не с пристройки, а непосредственно с теплицы, но сейчас там нет ничего, кроме стекла. – Я приступила к следующей порции макарон, – Так вот, что, если поставить на входе большие деревянные распашные двери? Пусть вся теплица будет такой же тоненькой и ажурной, а главный вход – массивным, старинным. В идеале – найти бы где‑то винтажные французские двери?
– Нарисуй, – сказал Борис, передавая мне карандаш и забирая контейнер с макаронами из моих рук. Я быстренько захватила ещё одну вилку и взяла карандаш. Борис тоже начал есть из контейнера.
– «Фто‑то въоде этаво», – промычала я с набитым ртом и начертила две распашные двери с арочными окнами, резным десюдепортом над входом и кронштейнами на косяках. Перед входом я нарисовала две высокие садовые вазы. – И ландшафт, – сказала я, наконец, проглотив макароны. – Потенциал там невероятный, если Дарий одобрит, я бы сделала парадный вход из живой изгороди. Сейчас центр смещён к пристройке, там всё нужно менять.
– Согласен. Но с чего ты взяла, что им нужны французские двери?
– Я подумала… – и запнулась, пытаясь правильно ответить. Борис ждал и смотрел на меня поверх очков. – Не знаю, когда я увидела теплицу, она напомнила мне старый курортный пансионат, в котором отдыхали гиганты русской классической литературы и мне показалось… – я снова замялась.
– Что тебе показалось, Анна?
– Что это место должно быть именно таким? – Напряжённо улыбнулась я.
– Ты права. Не в том, что это место должно быть курортным пансионатом Чехова. Нет. Ты права, что за концепцией ты идёшь, отталкиваясь от местности и от исходных данных. Это первое, от чего должен отталкиваться архитектор или дизайнер. Но, что ещё важно?
– Природа? – неуверенно спросила я.
– Клиент. Кто он? Чего он хочет? Какой у него образ мышления. Для нас важно направление кухни, энергетика, которой хозяин хочет напитать это место.
– О, ещё важны трудности!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Борис.
– Ну, например, твой узкий дом?
– Верно! И что же сделало его таким уникальным?
– Ограничения! Ты столкнулся с красными линиями, и тебе пришлось построить вытянутое, очень узкое здание. Эта трудность и стала изюминкой, можно сказать, задала ритм всего проекта, не говоря уже о шарме и публикациях в известных мировых архитектурных изданиях, – важно пояснила я.
– Хорошо. Куда ещё нам обратиться за концепцией?
– В известные архитектурные издания?
– Ещё? – я окинула взглядом комнату и мои глаза упали на пролёты в виде грибных шляпок.
– К природе?
– Очень хорошо, Анна. Это и будет твоё следующее задание.
– Собрать грибы? – пошутила я.
– Нет, узнать и понять Левона Кацмана. Завтра, после инструктажа бригады на объекте, сходи на встречу с шефом и попытайся понять, что он за человек, какая у него энергия и чего он ожидает от этого места.
– Я думала, Дарий главный.
– Они партнёры, Левон вложился в этот ресторан как шеф‑повар и партнёр Хафура.
– Но они ведь прислали ответы на опросник, разве этого недостаточно? – Борис молчал. – Ладно, поняла, надо узнать Кацмана получше, – без особой радости сказала я.
– Хорошо, Анна, удели особое внимание кухне, – Борис отвернулся от меня. – Давай работать.
– Я знаю ещё одно место, откуда можно черпать вдохновение.
– Да? И какое же?
– Кино. Может, посмотрим фильм? Эта теплица навеивает мне мысли о «Великом Гэтсби» с Ди Каприо или «Амели», или «Полночь в Париже» Вуди Аллена.
– Выбирай любой, малышка, – сказал Борис, вставая из‑за стола и выключая музыку.
Я подхватила контейнер и унесла его на кухню. Пожалуй, посмотрим «Великого Гэтсби», вдруг Левону по душе арт‑деко.
Я помыла посуду и вернулась в гостиную к Борису. Он включил телевизор, мы уселись по разным сторонам огромного дивана и посмотрели фильм. Молча, пока Борис не сказал, что мне пора уходить. Меня это устраивало.
ГЛАВА 4
