Эффект морковного пирога
Я развела руки, жестом спрашивая его «что ты хочешь?», на что парень улыбнулся ещё шире и вышел из закутка бара.
– Анна, не молчи, жестокая, расскажи мне всё! Нос? Правда? И откуда ты знаешь этого тигра Льва Аполлоновича?
– Наташа, прошу тебя. Ниоткуда. Где Борис?
Вспоминая нашу последнюю встречу с Левоном, мне захотелось поскорее уйти. В прошлый раз, наше общение не прошло мимо меня, а на данный момент у меня совсем нет времени на всякие глупости. Главное – бюро, карьера. Борис! Я достала телефон и набрала его номер.
– Анна, я жду патруль, чтобы они выписали мне штраф, скоро буду.
– Ты ждешь? Зачем? Что случилось?
– Не заметил знак. Ты нашла Наташу?
– Да, мы обе тут. А клиенты нас не потеряют?
– Нет, я им позвонил. Скоро буду. – Он повесил трубку, как всегда. Меня это устраивало.
– Его оштрафовали за парковку. Скоро будет.
– А что насчёт носа?
Её вопрос прервал радостный клич мужчин. Левон вернулся в бар, и они, снова, громко поприветствовали его, поднимая вверх стопки. Парень улыбался и что‑то отвечал, пока остальные хлопали его по плечу, а потом, украдкой смотрел на меня. Меня злило, что он видит, что я тоже смотрю. Его же это веселило.
– Похоже твой друг популярный.
– Он мне не друг, так, знакомый.
– Наташа, Анна, и вы здесь? – в бар забежала Лейла, одна из наших штатных дизайнеров интерьера.
Ростом она была ниже среднего, крохотная, а вот её весёлый и звонкий голос, кажется, было слышно откуда угодно. Лейла, или Лили, как мы её называли, позволяла себе ходить в смешной обуви и детских комбинезонах. Её волосы были коротко подстрижены и обесцвечены и торчали ёжиком в разные стороны, а чёлку она скрепляла яркими заколками, которые меняла каждый день.
Я её обожала. Лейла олицетворяла всю свободу и всё творческое, что было где‑то глубоко внутри меня. Очень глубоко.
– Девочки, вы не представляете, что сегодня было. Помните нашу клиентку, которой мы делали дом за городом, с большой круглой лестницей в холле? Короче, мы с девчонками пошли на трансформационную игру… Так, ерунда, смеха ради. И, что вы думаете? Там была она! Небеса! Так неловко! Мы не знали куда себя деть и все три часа просидели с каменными лицами. Она же клиент, а мы теперь знаем все подробности её личной жизни. С ума сойти.
– Попахивает иском о вторжении в личную жизнь, – начала было Наташа, но Лейла её перебила.
– Так что будьте осторожны, дорогуши. Эти игры вам не шутки, – сказала она, округлив глаза и делая большой глоток коктейля из соломинки. – Как дела, Анна? Ты снова задержалась в бюро до самой ночи? Ты не переоделась.
– Да, что в этом такого? Архитекторы иногда ночуют в бюро.
– Я знаю, но ты же молодая, лето вот‑вот закончится, а мы так и не сходили погулять с тобой. Кстати, почему вы здесь без меня? Я ревную, – она надула нижнюю губу и покосилась на Наташу.
– У нас встреча с Борисом и клиентами, – ответила юрист.
– Клиентами? Вот это я понимаю! Ну тогда я прощаю тебя, детка! Может пойдем гулять после встречи, раз уж ты здесь?
– Лили, завтра на работу… – начала я.
– И что? Архитекторы иногда ночуют в барах, – поддразнила она меня.
– А меня ты не позовешь? – возмутилась Наташа, скорее из вредности, чем от желания пойти.
– Конечно позову, дорогая, просто юристы ночуют в барах только когда дела совсем плохи. – Она приобняла Наташу. В этом была вся Лейла: весёлая, прямолинейная, добродушная, – Анна соглашайся, пойдем в караоке, и ты повторишь свой новогодний дебют.
– О Боже, караоке? Лили, что ты делаешь со мной? – дурацкая улыбка засела на лице, но я всё же сопротивлялась. – Нет! Завтра на работу.
– Караоке, Анна. Ка‑ра‑о‑ке, – пропела она по слогам.
– Прошу, мы не выспимся. Давай всё сделаем по правилам, как положено пойдем в караоке… как‑нибудь в другой раз… На твой день рождения!
– Почему ты откладываешь такую радость на потом? Я думала после нового года, мы будем ходить туда минимум раз в месяц. Пошли сегодня, пожалуйста! Это же «караоке», – прорычала она с акцентом, – будем петь песни Адель до рассвета, и никто не будет нам мешать, сегодня же вторник.
Караоке, до рассвета, петь Адель – звучит как идеальная ночь. Но, разве это главное? Встреча, бюро, карьера! Надо сосредоточиться на этом.
Но, это же Адель. Лейла права, сегодня вторник и нам никто не помешает. Я поймала свой глупый, улыбающийся взгляд в зеркале за баром. А потом, поймала его взгляд. Он наблюдал за мной, в отражении и улыбался в ответ. Нет, сейчас это точно не главное!
– Лили, Лейла! Я не могу. Я понятия не имею как долго будет идти встреча и, вдруг завтра с утра мне нужно будет ехать на замеры. Я не могу так рисковать, я должна быть собрана, я хочу перестать мыть кружки и заняться делом.
– А я пойду помою руки, – буркнула Наташа, устав от нашей беседы и спрыгнула со своего стула.
– Анна, детка, мне жаль. Когда ты, наконец, позволишь себе порадоваться жизни и побыть молодой? Подумай об этом. Наташа, подожди, я с тобой.
Девочки ушли, а я схватилась за телефон, чтобы избежать озорного взгляда, когда‑то заставившего меня болтать лишнее. Но, диван рядом со мной прогнулся, и я почувствовала тепло. Справа – стена, бежать некуда.
– Так что же, не друг, да? – спросил Левон, и на его щеке снова появилась ямочка. Я сразу отвернулась.
– Разве то, что было, можно назвать дружбой?
– Я бы назвал это прекрасным приключением студенчества, разве нет? – Я молчала, а он продолжал. – Ну, так как твои дела, Анна? Как твоя жизнь?
– Прекрасно. Занимаюсь карьерой. Как твоя?
– Ну, я снова встретил тебя, – нараспев протянул он. Это что, флирт? – Теперь и моя жизнь прекрасна. – Фу. Серьёзно? Я натянула улыбку, а парни в баре снова громко вскрикнули. – Скажи мне, – Левону пришлось ещё приблизиться ко мне, чтобы его было слышно, а я отвернулась в сторону, приближая к нему ухо, но избегая зрительного контакта. – О чём ты думала?
– Когда снова с тобой заговорила? – уже храбрее огрызнулась я.
– Нет, – проигнорировал он мой выпад, – только что, когда говорила с подругами – Левон продолжал улыбаться глазами, а потом наклонился ещё ближе и прошептал мне, практически касаясь носом моего уха и пуская волну мурашек по коже, – Ты выглядела такой воодушевленной.
И как ему не стыдно так нагло врываться в моё личное пространство? Моему возмущению не было предела, но потом, я снова увидела своё отражение в зеркале: взгляд взволнованный, тело вжалось, раздражение не считывается.