Эффект морковного пирога

– Да! Оно не слишком популярно сейчас, колесо не работает и туда захаживают в основном только местные жители. Но, скоро мы это исправим, – «пик», я немного поникла, вспомнив про шефа и про то, что мне придётся встретиться с ним ещё раз.

– Что такое, рыбонька?

– Просто хотела сказать, что их ресторан в городе так популярен, что, наверняка, шеф‑повар сделает парк одним из излюбленных мест нашей богемы.

– И? Что тут плохого? – «пик», – Это же хорошо?

– Да… Просто ты никогда не догадаешься, кто шеф этого ресторана.

– Ну? Кто же это может быть? – Надя замерла в ожидании сенсации, а кусок ветчины из индейки так и повис в воздухе над лазерной сеткой из красных линий.

– Лео. Левон.

– Ну, не может быть! – глаза Нади округлились, и она радостно схватилась за сердце. – Лёвушка? Родненький! И как, как он выглядит?

– Повзрослел, возмужал, – вздохнула я, – Такой же наглый. Клеил меня прям на глазах у своих барменов. Фу!

– Солнышко моё, ты такая красивая девушка, Боженька тебя как в лоб поцеловал. Неудивительно, – «пик». Руки Нади наконец пробили ветчину. – Ох, Лёвушка, ох золотце, ну надо же, бывает такое. А Борис‑то что? Он что?

– А что он? Ничего! Что он должен был делать? – «пик».

– Ну как что? Лёвушка‑то, наверное, опять нахрапом. Ты уже не маленькая девочка, ты красивая молодая женщина. Сама мне говорила, что Борис вот‑вот тебя замуж позовёт. А тут, молодой Лев рядом с тобой, ухлёстывает. Ах, Аннушка, повезло тебе, выбирать женихов будешь!

– Надя, это не главное.

– «Не главное», «не главное», всё время ты повторяешь своё «не главное». А что главное? Что? Как Лёвушка сказал, «человекам нужны человеки».

– Не так…

– Не важно, рыбонька. Он прав. Он мне ещё тогда понравился. Не зря его Боженька привёл к тебе уже во второй раз, – «пик». – Голову не морочь и выходи уже замуж, – сказала женщина и пробила последнюю пачку творога. – Карта, наличные?

– Карта. Вот так прям, лишь бы замуж?

– Почему «лишь бы замуж»? Ну за Бориса выходи, он хороший человек, раз столько для тебя делает.

– Пока что меня никто не зовёт, – сказала я, складывая продукты в сумку.

– Так скоро позовёт, солнышко моё. Может и Лёвушка твой, – мечтательно протянула она, – кто их разберёт?

– Левон? Нет. Фу!

– Хватит фукать. Пин‑код.

– Надя, забудь. Я не хочу за него замуж.

– За Левушку?

– За обоих. Нет, я могу, конечно, выйти за Бориса, но… Ты же знаешь, у меня есть план.

– Ну, и как муж может помешать тебе?

– Он меня отвлекает…

– Борис‑то? Он же тебе помогает, наоборот, учит всему. Не понимаю.

– Нет, не Борис. Мужчины. А Левон тем более. Поверь мне, с ним мне сложно сосредоточиться, это я поняла ещё в прошлый раз.

– Ничего не понимаю, рыбонька. Весной ты говоришь, что собралась замуж за Бориса, потом, что он тебя не зовёт, теперь «мужчины меня отвлекают». Ты сама‑то ещё не запуталась?

Я молчала. Надя тоже, без слов принялась вытирать тряпочкой ленту, покачивая головой и поджимая губы. Значит не довольна. Зато я довольна! Боже, у меня работа, настоящая!

– Ох, Надя, неужели я наконец приближусь к своей заветной мечте?

– Кончено, уже приблизилась и осталось совсем не много, рыбонька. – Женщина снова сменила тон на ласковый. Я не любила её сердить.

– Дай Бог.

– Да, дай Боженька. Ты со всем разберешься. Ну всё, беги домой, у меня тоже скоро смена заканчивается. Не забудь, я завтра и послезавтра отдыхаю, а потом снова два через два. Ага?

– Хорошо.

– Ну всё, беги, Аннушка. Всех благ.

– Спасибо! Ох, полетела я домой. Надо поспать, но, уверена, я и глаза не сомкну, – мечтательно сказала я, раскачиваясь под воображаемую музыку.

– Ох, не из‑за Бориса ли? Или из‑за Лёвушки?

– Из‑за за‑ме‑ров, – пропела я со сладкой улыбкой. – Ну всё, пока.

Я отправила ей воздушный поцелуй и вышла на улицу.

 

Из своего леса я перебралась в маленькую квартиру‑студию, в спальном районе. Борис платил мне чуть больше, чем обычно платили ассистентам, и я могла покрыть расходы на аренду. Зато теперь, ему не нужно было забирать меня каждый день от дома матери. Здание бюро было всего в нескольких остановках от квартиры и не далеко от супермаркета, где работала Надя.

Открыв домашнюю дверь, я поставила продукты на небольшой пуф, включила торшер и кинула ключи в миску с мелочью. Скорее бы принять душ и смыть с себя последствия жары. Даже несмотря на прохладный ветер, остужающий по ночам наш город, я чувствовала пыль, прилипшую к телу. Она раздражала, как и Кацман, который пробуждал внутри меня волнение.

Надо придумать план, как работать с ним и не подпускать близко. Наверняка мы почти не будем пересекаться. Вот если бы он был прораб или маляр – другое дело.

Воображение сразу нарисовало шефа в заляпанном комбинезоне, верхом на лесах с дурацкой ухмылкой, спутанными кудрями и ямочкой на правой щеке. Я тряхнула головой.

Анна, что за мысли? Если мы будем видеться на стройке, я буду стараться не вступать с ним в беседу и тем более не подначивать его, а то он ещё решит, что я с ним флиртую. И вообще, что общего у архитектора и шеф‑повара? Максимум, расположение розеток в кухне.

Именно по этой причине, мне стоит выйти замуж за Бориса: у других не будет повода ко мне приставать. Вот только, согласится ли он жениться на мне, с условием, что у нас никогда не будет детей? Я набрала стакан воды и выпила его залпом. Потом ещё один. С другой стороны, ему столько лет и до сих пор нет ни жены, ни детей, может дети ему и не нужны, думала я.

Юго‑западная квартира здорово нагрелась за день. Я открыла окна, разобрала сумку, раскидала продукты по холодильнику, съела полпачки творога, поставила телефон на зарядку и побежала в душ.