Игрывыгры

5

Вот и сказано решающее слово. Приехали.

Сидит, красавица, глазками сверлит, ждет. Ну, сложится сейчас кратенький дуэтик. Ну, возможно, будет, что вспомнить. Но потом с этим жить. Ей, раскрепощенной и свободной, ладно, проблем никаких. Возможно, Жанне это как еще одно очко в демонстрируемое подругам табло попутных побед. Или просто «по приколу». Молодежь. Кто ее поймет? Тем более, вот такую. Новую. Материально не бедствующую, которая сама себе хозяйка. А Михаилу, с еще не пропитой до конца совестью? Как вернуться к любимой жене, если возвращение состоялось через чужую постель?

– Да уж я такое золото – пробы ставить негде, – протянул он. – Огонь тоже давно перегорел.

– Давно верю не словам, а чувствам. – Жесткие чужие глаза выжигали на его коже неприличные рисунки. – А они говорят…

– Это всего лишь угольки былого пожара.

Михаил с такой мольбой посмотрел на Жанну, что она громко и отходчиво расхохоталась.

– Ладно, подождем, пока угольки разгорятся. Хотя… Отсрочка – надежнейшая форма отказа. Я согласна, пусть будет, как скажешь. Ты мужчина, тебе и решать. Но тогда…

Она поднялась бесшумно и почти бесплотно, словно джинн из кувшина, и чарующим облачком скользнула на кухню.

Михаил проследил, как красивое тельце взгромоздилось на подставленный стул и, качаясь и активно балансируя, достало заветную бутылочку. На этот раз другую, желтую. Притягивавшие взгляд живые противовесы, отливавшие лунным сиянием, отвернулись, вид на кухонный стол перекрылся белой спиной и шелковой буквой «Т», вписанной в круглое и мягкое. Донеслись булькающие звуки. Они вызвали судорожный скачок кадыка. Еще несколько томительно‑счастливых секунд – и очаровательная хозяюшка, как добрая фея из сказки, появилась с двумя стаканами.

– Любишь виски?

– Наверное.

– Не пробовал?!

– А должен?

– Нет. Но странно.

Жанна вспорхнула на прежнее место, но теперь присела на одну подобранную под себя ногу, а другую свесила вниз. Стаканы она прижимала к груди. Переставший стесняться Михаил безотрывно смотрел на образовавшийся союз стекла и кожи. Холода и тепла. Желанного и желанного.

– Ты сказала «странно». Почему?

– Обычно в твои годы люди чего только не попробуют.

– Это сейчас был укор возрасту или отсутствию любопытства?

– Насчет возраста не комплексуй, ты у нас мужчина хоть куда, в самом расцвете сил, как персонаж из мультика, который съедает все варенье и исчезает. Извини, что‑то я не о том.

Страждущий взгляд Михаила заставил напарницу смилостивиться. Жидкость за твердой стенкой отлепилась от спелой мякоти, обтекавшей прохладный цилиндр с обеих сторон. Жанна поерзала немного, устраиваясь удобнее, и один из стаканов, наконец, перешел в руки лежавшего Михаила.

– Но тебе же нельзя? – вспомнила Жанна. – Вдруг опять?..

– Если душа просит, а компания располагает, то можно.

– Как скажешь. – Жанна подняла вверх руку с напитком. – За что?

Без прикрытия стаканов прекрасная соблазнительница сумела создать новый союз желанного и желанного, одно было уже в руке, второе ожесточенно туда стремилось.

– За ответственность и право выбора! – сформулировал Михаил то, что крутилось на языке.

– Замечательно.

Замешкавшись, Михаил указал взглядом на зажатый в руке стакан:

– Прости, но для этого дела мне нужно встать.

Не животное же он, в конце концов, которое даже вверх тормашками пить и есть может. Соседка подавилась скабрезным смешком:

– Для «этого дела» – просто необходимо.

Михаил побагровел.

– Я о другом.

– Теперь и я о ком‑то другом. – Стрелы показной обиды достигли цели, и Жанна со вздохом сдвинулась по дивану назад.

Михаил поднял корпус вертикально. Простыня слетела с груди, но ниже осталась. Это главное. А вообще, чего стесняться? Партнерша же не стесняется. Вот и ладушки. Почти касаясь друг от друга напрягшейся кожей, но все же не касаясь, они приложились каждый к своему стакану. Сразу стало веселее. Случайная знакомая показалась почти родной, к ней чувствовалась неизъяснимая благодарность. Захотелось обнять, а то и поцеловать. Чисто по‑дружески. От избытка чувств.

– Можно вопрос? – Партнерша по ночному досугу опять только отхлебнула, а второй рукой забрала у Михаила пустую емкость. Оба стакана отправились на журнальный столик. – Скажи, по‑твоему, платонические отношения – это потерянное время, способ проверки чувств, прекрасные отношения… или только их иллюзия?

Интерес довольно странный и явно неслучайный. Любопытно, чем он вызван. Наслышанному о нравах древних греков, что нескрываемо любили мальчиков и – еще одно жуткое извращение – разбавляли вино водой, Михаилу не хотелось попасть впросак. От вымерших умников, к которым принадлежал упомянутый Жанной Платон, можно ожидать любой подлости.

– Имеешь в виду начальный этап отношений между мужчиной и женщиной?

– Можно сказать и так. – Жанна опустила взор. – К сожалению, бывает, что на этом этапе люди застревают, и такие отношения становятся постоянными. Во всяком случае, очень долгими. Или параллельными.

Ясно, неразделенная любовь. Вот и вывели девочку на чистую воду.

– Если мужчине нравится женщина, – начал Михаил в задумчивости, – он не станет скрывать желания, и со временем все произойдет само собой.

– А если уже произошло, а потом – бац! – и снова платонизм в самой изуверской форме?

От взгляда Жанны вдруг передернуло. В висок стукнуло болью. Неужели вчера?..

А он – не помнит?!

Ласковое лицо, почти касавшееся его губ, ждало ответа. Два белых облака острыми язычками звали на помощь. Отважная рука без спросу легла на его живот, и…

Лязгнул открываемый замок, входная дверь распахнулась. Ослепительным грибом взорвался вспыхнувший свет люстры, оставив без зрения и возможности понимать.

– Так‑так, – раздался голос вошедшего. Голос был мужской и очень злой. – Развлекаемся?

Среди прыгающих разноцветных пятен перед взором Михаила одно быстро увеличивалось.